— Точно! Ну, точно! Не могу сказать, браток, как ты меня радуешь! Такой молодой парень, а все насквозь понимает!
— А почему? Исключительно потому, что желаю все сделать для лично тебя как лучше!
— Спасибо. Отвечу только вот: и я для тебя расшибусь в лепешку, но все сделаю, все добуду, все вырою, хоть из-под земли!
После таких заверений «волхвы» почли необходимым еще раз обняться и поцеловаться.
Затем шустрый Юрченко поглядел на циферблат ручных часов и с некоторой робостью предложил:
— А что мы здесь толчемся — в номере… Ты как? Режим очень соблюдаешь? А то спустились бы в ресторан, спрыснули бы наше знакомство… А?
— А на черта он мне сегодня сдался — этот режим?.. Уж если я повстречал такого парня, как ты, браток, так безусловно пошли в ресторан! Сжуем там что-нибудь, пропустим по маленькой, там же и оформим заявление о переходе в общество…
— Точно. Ну, точно!
И два новоявленных приятеля, бросая друг в друга влюбленные взгляды и держась об руку, словно новобрачная пара, направились в ресторан.
Первое время за столиком «волхвы» старались говорить на посторонние темы, ибо каждый полагал, что к делу лучше вернуться, когда его собеседник захмелеет. Оба «волхва» резво чокались и опрокидывали в рот солидные стопки коньяку; энергично жевали закуску и при том нежно улыбались. Затем они стали рисовать друг другу заманчивые картины публичных успехов, ожидающих молодого рекордсмена на соревнованиях межобластных… республиканских… всесоюзных… международных, наконец!.. Золотые и серебряные медали и жетоны. Венки из цветов и — лавровые. Призы и подарки. Пьедесталы почета и исполнения гимна. Поездки в международных вагонах и на морских лайнерах, на самолетах. Фото в журналах и газетах. Интервью и выступления по радио и телевидению…
Когда же «волхвы» пришли к заключению, что пары алкоголя вкупе с заманчивыми перспективами, раскрытыми в беседе, возымели действие, снова начал Юрченко:
— Слушай, друг, у тебя с собой бумага есть?.. А то — вот ручка, и сейчас ты мне напишешь заявление в наше общество, и я его — тово…
— Хе-хе-хе, ты уже говоришь «наше общество»! Правильно, между прочим! В общем, надо сказать, что в нашем обществе ты — просто у себя дома! — радостно подхватил Масленников.
— А я так и считаю. И ты — тоже считай!
— Правильно! Вот бумага. Бери, дружок, свою ручку и пиши заявление…
— От твоего имени? — спросил Юрченко.
— Зачем от моего? Пиши от себя.
— А как же ты его тогда подпишешь?
