— Так то — строительство ГЭС, а то простая баба!
— Это еще проверить надо: простая ли баба? Почему пришла в магазин с такой суммой, — у? Откуда у нее царские брильянты, — уу? Почему скупает мадаполам в таком количестве, — уум? Кто стоит за спиной этой бабы?!
— Ну, я стоял за спиной… Она при мне завыла…
— Ага. А вы не заметили: у этой бабы ничего заграничного нет — ну там в лице или, может, в костюме?
— Авоська мне показалась вроде не наша… Знаете, сплетена не по-нашему: наши авоськи — как? — дырка-шнур, дырка-шнур… А у нее — шнур-дырка, шнур-дырка…
— Не знаете, что здесь происходит?
— Говорят, только что был вооруженный налет на магазин. Шайка грабителей на двух бронетранспортерах заняла все выходы, пулеметы-минометы выставили и давай людей обирать…
— Что вы говорите! И многих обобрали?
— Пока — одну только женщину. Слышите — кричит…
— Где?
— Ну, как же?.. Так орет, что сил нет… Хотя — да: замолкла. Или, значит, умерла от пулеметных ранений, или в рот ей засунули кляп…
— Гражданка! Это вас обокрали?
— (Всхлипывает.) Плип… Ну, меня… А что?.. Плип…
— Нет, мне интересно: почему вы больше не кричите?
— Плип-плип… А я не кричу… я не кричу, потому что деньги-то нашлись. Я их, перед тем как сатин щупать, сама с платочком засунула за пазуху, а потом забыла… Сейчас пошарила там, а они — вот они.
— Тьфу! Сколько наделала шуму!
— Что я! У меня всего-то четыре четвертных с собой. А тут, говорят, вооруженный налет произошел: приехали в этот магазин с пулеметами, всех перестреляли, отняли два миллиона да еще царскую корону с брыльянтами… Собаку уже приводили, и она про миллионы уже разнюхала, теперь, говорят, нюхает насчет брыльянтов… Слава тебе господи, что я позднее пришла!
— Лично я — старый работник общественного питания, можно сказать — ветеран. И даже ранен на этом фронте. Я неоднократно возглавлял столовые, кафе, буфеты, павильоны, забегаловки и другие точки.
Аккурат на последней точке со мной и вышла эта запятая. А из-за чего? Из-за того, что у нас создают такую напряженную, нервную обстановку на работе, что совершенно невозможно обдурить всех, кого надо. Наоборот, смотришь: тебя уже обдурили…
А я возглавлял столовую номер семь нашего районного треста. Ну, теперь дело прошлое, могу вам сказать; у меня была, как говорится, «рука» в этом тресте — свой человек… Кто именно — теперь уже неважно, поскольку по этой руке уже тоже хлопнули, и эта рука обеими ногами из треста подалась…
