Мне нужно кое-что понять, Уайатт.
Это сложно, но я не смогу прожить и дня, если не скажу тебе.
Ты нужен мне.
Слова, которые я пишу на этом листке бумаге, самые искренние слова, что мне когда-либо доводилось писать.
Ты нужен мне, а я нужна тебе, и я буду скучать по тебе.
Только по тебе.
Может, поцелуемся, чтобы я искупила свою вину за отъезд на четыре дня?
На данный момент целоваться с тобой –мое излюбленное занятие.
Мне любопытно, какой ты сегодня на вкус.
Я помню лишь апельсиновый вкус твоих губ.
Целую.
Я встала из-за парты, подошла к нему, и, поймав его взгляд, протянула ему записку, даже не сложив ее.
— Прочти, — сказала я ему.
Он не стал спорить, тут же опустил глаза и стал читать. Он не мог выдержать ожидания. Не тогда, когда я настаивала, чтобы он прочитал записку в моем присутствии, незамедлительно.
Дочитав, он поднял голову и посмотрел на меня взглядом, полным эмоций.
Вместо слов, он ответил мне так, как я хотела. Он схватил меня и поцеловал. Страстные поцелуи, нежные поцелуи, поцелуи, заставившие меня растаять в его объятиях. Поцелуи Уайатта. Мы целовались на протяжении нескольких минут, обнимая друг друга. Я подарила ему парочку своих поцелуев, и могла с уверенностью сказать, что он оценил их, судя по тому, как страстно он поцеловал меня в ответ.
Его поцелуи были словно волна, окатившая меня с головы до ног, наши тела, наши губы, наши пальцы.
Мы остановились, молча обнимая друг друга и стоя в тишине. Мы слышали лишь биение своих сердец.
Вместо того, чтобы попрощаться, он отодвинулся от меня, вырвал другой листок из блокнота и настрочил пару слов. Сложив листок вдвое, он протянул его мне.
Я понимала, что должна прочитать его, когда буду одна.
— Четыре дня, — сказал он.
Я сунула листок в карман, кивая.
— Четыре дня, — повторила я за ним.
16 июля 1997 года, 13:08
Уиллоу
— Готов загадать желание? — спросила я Кеннеди.
Мы обедали в заведении «У Кейпа». Я задала ему вопрос, от которого, как мне казалось, Кеннеди мог почувствовать себя неловко, но я должна была знать, думал ли он об этом. Я не хотела, чтобы последние моменты его жизни были ужасными.
Кеннеди улыбнулся.
— У меня есть ты. Чего еще мне желать? Больше я ничего не хочу, — ответил он.
Я рассматривала его и шоколадные усы на его губах.
— Это из-за проекта «Счастье за деньги не купишь»?
Он пожал плечами.
— Я думаю, что мое счастье за деньги точно не купишь, но если бы у меня была возможность потратить чьи-либо денежки здесь и сейчас, я бы определенно это сделал, — приподнял он брови. — Помнишь тот раз, когда мы ходили в «Шесть флагов», Уилл? Я потратил свое желание на «Шесть флагов».
