Когда фильм закончился, родители пожелали нам доброй ночи, убрали всю посуду и ушли к себе в спальню. Они доверяли Кеннеди. Я тоже ему доверяла.
— Ты готова сейчас пойти домой, Уиллоу? — спросил он тихо, сидя совсем близко и почти касаясь губами моего уха.
Я кивнула, повернув к нему голову.
— Да, — прошептала я.
Мы встали с дивана. Он обнял меня, каким-то образом понимая, что я достигла своего предела. Он знал, что мне нужно восстановиться. Поэтому мы шли домой.
Мы стояли возле дивана, он снова наклонился к моему уху, и я закрыла глаза в ожидании:
— Тогда пойдем домой, — сказал он.
29 августа 2006 года, 09:02
Уиллоу
Я уже стояла напротив палаты двести девять, когда Дениз отметила, что я выгляжу нервной и взволнованной. Она покачала головой в мою сторону, словно предупреждая быть осторожнее, и слегка улыбнулась мне, после чего я отвернулась.
На сегодня у меня было три пациента, но Дениз настояла на том, чтобы забрать их у меня. Она сказала, что ей не трудно, а у меня есть дела, о которых я должна позаботиться, во-о-он за той дверью. Вчера я так и не вернулась в палату Уайатта, и мне нужно было поговорить с ним насчет того, что произошло между нами. Каким-то образом Дениз это понимала.
Я постучала в его дверь свободной рукой.
И он снова ответил одним словом «Входите», которое мне уже так полюбилось.
Его голос звучал взволнованно. Зайдя, я закрыла дверь и увидела его стоящим возле кровати.
Уайатт смотрел на меня, но не улыбался.
Он был нахмурен, челюсти сжаты. Он словно находился в глубокой задумчивости, а его внешний вид даже пугал.
На нем сегодня были носки, простые белые носки. Волосы не были уложены, и он то и дело запускал в них пятерню.
Неужели это из-за меня он был таким несобранным? Из-за того, что между нами произошло?
Он прокашлялся, и я тут же выпрямилась, стараясь казаться как можно более безучастной.
— Помнишь, ты сказала мне, что я могу с тобой поговорить, Уиллоу? — спросил он мягко.
Я сделала небольшой шаг вперед.
— Да, помню, — ответила я ему тихо.
Он сделал шаг ко мне, я глубоко вздохнула и задержала дыхание. Он стоял всего в двух шагах от меня.
— У меня больше никого нет, и мне очень нужно с тобой поговорить. Мне нужно с кем-то поговорить. Я просто не хочу, чтобы ты скучала по мне, когда меня не станет, — сказал он, смотря мне в глаза.
Под его взглядом я чувствовала, что вот-вот заплачу, впервые за долгое время, потому что было слишком поздно. Было уже слишком поздно.
