Итан попытался подняться, но ничего не вышло. Ничто не могло пробудить его кроме голоса избранницы, но до заката вампир не мог двигаться. Как бы не старался и не боролся. Им двигали гнев и разочарование. Итан не мог подняться. Черт возьми! Он не мог подняться! Его тело отказывалось слушаться, а разум еще не проснулся.
Ничто так не влияло на вампира, как призыв его пары. В нем просыпалось что-то первобытное. На уровне животного инстинкта. Вампир хотел защитить свою женщину. Ради того, чтобы спасти ее, он готов был разорвать свое бесполезное тело. Ее боль и ее желания стали его, и не было чувства хуже, чем невозможность защитить избранницу. Инстинкты брали верх, хотя Итан еще не был связан со своей суженой.
Я не знаю, кто ищет меня, кто преследует, но это не ты. Надвигается зло. Я слишком слаба. Ты должен прийти.
Сердце Итана едва не разорвалось у него в груди, пока он боролся с желанием откликнуться на зов во время дневного сна.
— Скажи мне, как? Прошу.
В голосе мужчины звучало отчаяние. Он стиснул в кулаке влажные простыни, стараясь почувствовать ее аромат. Он был едва уловим, но Итан старался добраться до него.
Прошу, найди меня…
Ее голос становился слабее, уплывая в… небытие. Ментальная связь полностью прервалась.
Итан чувствовал, как вновь погружается в сон. Он сопротивлялся, стаскивая простыни и стуча по кровати. Но дневной сон был неумолим, втягивая вампира в мрачную бездну.
— Нееееет! — его крик превратился в страдальческий вой, и юноша провалился в дрему.
*****
Брианна Коул проснулась от жуткого крика. Глаза расширились от ужаса. Она не осознавала, где находится. Я дома. В своей постели. Сердце бешено билось, дыхание участилось. Девушка села на кровати и осмотрелась.
— Здесь ничего нет, — прошептала она, поежившись и потерев руки, хотя в спальне было тепло.
В последние дни ей всегда было холодно. С тех пор, как она внезапно слегла от редкой и загадочной формы лейкемии шесть месяцев назад, девушка постоянно мерзла.
Брианна была рада тому, что оставалась в собственном доме. Хотя ее родные и друзья были против, она упрямо стояла на своем и оставалась там, где чувствовала себя спокойнее. Она не могла вернуться на свою работу в социальную службу, а более того, большую часть времени она проводила в больнице на переливании или подвергалась другим экспериментальным методам лечения. Когда ей не делали уколов и не брали анализы, Брианна была дома. Это единственное место, которое держало ее в этом мире. Все остальное изменилось после болезни.
