The scientist created theories. — Ученый создавал теории…
Вот видите это “created”? Разумеется, это «создавал», нормальная вторая форма.
Но вот вам совсем другой пример:
The theory WAS created 5 years ago. — Теория…
— Была!! — воскликнул Андрюха. — Была создана! На вид точно такое же слово “created”, но здесь это уже третья форма! Вот это фокус!
— Именно так. Та, что стоит просто так, — вторая форма, прошедший глагол. А вот та, что стоит на ТО BE, — третья. Почему? Да потому что любое из подобных слов — все эти «начатый», «Законченный», «Доказанный», «разрешенный» или «быстрозамороженный» — отвечает на вопрос «Какой?». То есть по сути является…
— Прилагательным, — уже совсем уверенно сказал Андрюха. — И стоит, как любое прилагательное, на ТО BE. Выходит, что отличить вторую от третьей — вообще не проблема, пусть они даже будут хоть тыщу раз одинаковые.
Профессор кивнул и продолжил:
— Вот вам три слова.
Find → found → found.
Если “find” — это «находить», то что может значить “found” и что “found”? Вот что такое “We found dinosaurs’ bones”?
— Мы находили кости динозавров. “Found” здесь вторая форма. — Андрюхе уже казалось странным, как на свете существуют люди, которые могут это не понимать.
— А если так — “The dinosaurs’ bones were found”?
— Их косточки БЫЛИ найдены. Третья.
Профессор показал Андрюхе большой палец. Андрюха уже хотел было поблагодарить собеседника за урок и собираться домой, как вдруг…
Ну да. Как же он мог забыть. Финальная реплика Теслы. Его предупреждение.
— А что там за страшные исключения, целых сто штук? — спросил он Дарвина и увидел, как лицо добряка-профессора покинула улыбка.
Глава 9. Во всяком безумии есть своя логика
I have tried recently to read Shakespeare. And I found it so intolerably dull that it nauseated me.
Я тут недавно попробовал Шекспира читать. И нашел его столь не выносимо тупым, что меня чуть не стошнило.
Чарлз Дарвин, большой любитель говорить правду в глаза
— Эта тема!.. Ох уж эта тема, — профессор явно и — нескрываемо помрачнел. — Это как неандертальцы. Ну не укладываются они в мою стройную теорию, хоть режьте меня, уважаемый коллега, не укладываются! Другие они! Со стороны откуда-то пришли!
Если бы у Андрюхи по биологии была хотя бы четверка, то он, пожалуй, и согласился бы с определением себя как коллеги Чарлза Дарвина. Однако эмоцию профессора он понимал очень даже хорошо. Бывает, придумаешь что-то, выстроишь в уме целую систему — и…
Упрямый факт все рушит.
