Глава 4. Одна разгадка и одна загадка
Shakespeare is the most genius among the people who have never existed. — Шекспир — это самый гениальный из людей, которые никогда не существовали.
Марк Твен, писатель
— Какие же, если не простые? Сложные?
— Ну, сложными я бы их не назвал. Эту великолепную шестерку я называю глаголами сильными. В отличие от всех обыкновенных, то есть слабых: всех этих знать-делать-слушать-видеть-читать-писать…
Итак, вот эти шесть красавцев.
Can; may; must; will; should; would.
«Могу, можно, должен, буду, сто́ит и бы» — уложилось у Андрюхи в голове.
— А что с этим «бы»? Это тоже глагол? — спросил он великого барда. — У нас это так, частица какая-то.
— Да, и это глагол. И не какой-то там простой, а сильный. Великий Джеффри Чосер, гений английского народа, создатель английского языка, величайший драматург и поэт всех времен, называл эту шестерку очень интересно: “pair-making verbs”.
Парообразующими глаголами!
Андрюхе захотелось поправить Шекспира, что вообще-то величайшим драматургом и гордостью английского народа, насколько сам он слыхал краем уха, является непосредственно его приятный собеседник, а ни про какого Чосера он ни сном ни духом не знает. Но он предпочел не отвлекать того от темы.
— Итак, эти шестеро — глаголы, и не лишь бы какие, а парообразующие. Сильные. Во всем особенные. Во всем другие, — продолжал драматург.
— А в чем логика выбора? Почему именно этим шести такая честь? И почему они парообразующие?
— Дело в том, что у них есть одна небольшая особенность. Любой глагол нормальный, то есть слабый, имеет свой смысл. Спать — это спать, пить — это пить… А эти шестеро смысла сами по себе не имеют и самостоятельно стоять вообще не могут! В самом деле, какой прок в слове «можно»? Можно ЧТО? Там непременно должен стоять второй глагол — можно спать, можно гулять… Точно то же самое касается и «могу», и «должен»…
Вы уже знаете, my friend, что простые, разумеется, тоже время от времени могут образовывать пару.
Хочу + знать. I want to know.
— В этом случае между первым и вторым есть ТО! — подсказал Андрей.
— Именно так, дорогой сэр, — отвечал ему Шекспир. — Но вот смотрите:
I can see.
They may rest.
People must work.
She will come.
He should try.
