- Мне нужно что?
- Привезти сексуальную себя ко мне, чтобы я мог показать тебе, как это делается.
Боже, его голос низкий и грубый, отправляющий тепло через все тело до каждого нервного окончания.
- Я знаю, как заниматься любовью, Джо.
- Я говорю не о занятии любовью, я говорю о трахе. Горячем, вспотевшем, кричащем-мое-имя-когда-ты-кончаешь трахе.
- Меня это не интересует…
- Да неужели, Солнышко, не начинай врать мне сейчас.
Он был прав, она врала. Обоим – и ему, и себе.
- Я видел, как ты смотрела на меня, когда ты зашла в мою гримерку. Если бы я не повел себя как...
- Придурок?
- Я мог бы раздеть тебя за 60 секунд.
Одно только воспоминание о том, как он смотрелся в тех низко висящих джинсах, вызвало у нее слюноотделение.
- Но ты повел себя как придурок.
- Да. И практически сразу же пожалел об этом. Так, чтобы наблюдать, как ты уходишь от меня.
- Ты просто присматривался к моей заднице.
- У тебя чертовски красивая задница.
Ее пульс повысился до предела.
- Джо, - сказала она, ее голос стал томным даже для собственных ушей.
Звук шелеста проник через наушник, сопровождаемый ворчанием.
- Просто замечательно. Ты знаешь, что невозможно чувствовать себя уютно, когда твой член твердый, как камень, и боль в яйцах?
Его заявление было настолько идиотским и честным, что она, пораженная, засмеялась.
- По крайней мере, ты больше не думаешь о виски.
- Конечно, думаю. Только теперь я представляю, как потягиваю его с округлостей твоей попы.
Эмма посчитала лучшим проглотить дальнейший смех, что привело ее к фырканью. Которое в свою очередь перешло в истерику.
- Как ты можешь смеяться надо мной, - спросил он, в его голосе сочетание недовольства и смеха, - знаешь, какой сейчас у меня единственный способ помочь себе?
Кто, черт побери, ведет такие разговоры? Определенно, не она. По крайней мере, не до этого дня.
- Я сожалею, что тебе придется удовлетворять себя самому. - Она представила его. Абсолютно одного в своей постели, глаза закрыты, пока он трогает себя, и капелька влаги выделяется от страстного желания и мыслей о ней. - Но я не прошу прощения за то, что, делая это, ты будешь думать обо мне.
Воздух со свистом вылетел из его рта.
- Ты не помогаешь.
- Я знаю, извини. Мне действительно жаль, но…
- Но реально тебе совсем не жаль.
- Ни капельки.
1 апреля (Дневник)
Сегодня третья годовщина смерти моих родителей. Прошло три года, а я все еще просыпаюсь с той же печалью, что и в день, когда они погибли. Я знаю, я упоминала, что они были не самыми заботливыми или поддерживающими меня людьми. Но они были моими родителями, и я любила их.
