Что?
- Почему ты думаешь, что...?
- Ты плачешь. И это чертовски пугает меня.
Это не в первый раз, когда Элисон проявляет заботу. Она проходила через эту болезнь вместе с Эммой. Через многие ночи, наполненные слезами. Чем же они отличаются от этой?
- Джо не обижал меня. Он… - Вывел ее из себя, разбил ей сердце и полностью очаровал в течение нескольких часов. Но он не остановился на этом. Нет, сегодня ночью ему удалось пробраться в ее сердце так глубоко, что впервые за долгое время, она готова была себя пожалеть. - Прости, что так напугала тебя.
- О, милая, это не твоя вина.
- Нет, моя. Я знала, когда уходила из дома, что так получится. И все равно ушла.
Полотенце снова оказалось на лбу Эммы.
Элисон притихла на мгновение.
- Какой он?
- Печальный. - Ее веки стали тяжелыми от введенных лекарств. - Он грустный и одинокий.
- Серьезно?
- Сексуальный. - Боже, какой же он сексуальный . - Накачанный.
- Я знаю, что...
- Он потрясающе пахнет, а от его поцелуев мне захотелось сорвать с себя всю одежду и...
- Оу, окей, твои наркотики уже ударили в голову, потому что ты определено делишься лишним.
Эмма устало улыбнулась.
- Ты же спросила.
Элисон слегка рассмеялась.
- Ну да.
- Эл? - мышцы Эммы расслабились. Сон накрывал ее. - Ты останешься? Пока я сплю?
- Конечно, я уже постелила себе на диване.
27 марта (Дневник)
Сегодня я сидела в углу своего душа и плакала. Не из-за печали или сожаления. Не из-за боли или одиночества. Радость - вот что вызвало слезы, которые текут по моим щекам. Радость быть живой, иметь потрясающую подругу Элисон и вот так просто нуждаться в стрижке. Я стою в душе, мою свои волосы – мои волосы! – и от мысли, что мне может понадобиться стрижка, начинаю смеяться. Необузданный смех, который быстро переходит в слезы.
У меня есть волосы!
Везде!
Брови, которые я отказываюсь выщипывать.
Лобковые волосы, которые я отказываюсь брить.
Бледный блонд – бледнее, чем были до химиотерапии – волосы на моей голове.
Я действительно не хочу терять ни одного из них, но они все одной длины и торчат во всех направлениях. У меня волосы, как каска! Разве это не чудесно?
Я рыдала и в парикмахерской. Это было унизительно. Я не плакала, когда стилист сбривал мне волосы перед началом химии, но плакала, когда она стала стричь мои вновь отращённые? Она погладила меня по плечу, что сделало все только хуже. Благо, Элисон была рядом, чтобы сказать мне, какой глупой стервой я казалась.
После салона мы отправились по магазинам, подбирать идеальный наряд для концерта. И я нашла его. Но я была взволнована не столько одеждой, а подвеской, на которую наткнулась по пути к машине: серебряный ключ на тонкой серебряной цепочке. Я задрожала, поскольку этот ключ не выходил у меня из головы, и еще больше разволновалась, когда надевала его на шею. Я нашла его – ключ из моего сна.
