Я припарковался перед гаражом, рассчитанным на три машины, снаружи была припаркована только машина моего отца. Я прошел по маленьким каменным ступенькам перед входной дверью, вдыхая цветочный аромат, доносившийся от садика моей мамы.
Она часами проводила там время, подрезая, пропалывая, возвращая растения к жизни. Отец предлагал нанять садовника, чтобы ей не приходилось делать все самой, но она настаивала, что работа в саду — это уже удовольствие. Он не мог с этим поспорить. Он чувствовал то же самое на своей работе.
И хотя мы с отцом не всегда сходились во мнении, я доверял ему больше всех.
Был ли он разочарован, когда я бросил бизнес-школу и пошел в искусство? Да. Переживал ли он о том, какую жизнь я буду вести, будучи фотографом? Несомненно. Был ли он впечатлен тем, чего мне удалось достичь? Конечно. Скрывал ли он это? Конечно, черт возьми.
Я не стал стучать и вошел в дом. Он действительно большой, с мраморным полом и извивающейся железной лестницей посередине холла. Каждая комната в доме большая по размеру, но чувствовалась обжитой. Семейные фотографии были разбросаны в каждой комнате, а в мебели остались трещины от многолетнего использования. И никто не смог бы сказать, что этот дом не был семейным гнездышком.
Я слышал, как работал телевизор, через холл доносился успокаивающий голос комментатора игры в гольф.
— Пап? — позвал я.
— Я здесь! — отозвался он.
Я покачал головой, потому что «здесь» могло означать несколько комнат в доме. Я пошел на звук телевизора и, войдя на кухню, нашел остатки сэндвича на столешнице. Затем заглянул в гостиную, где по телевизору шла игра, но отца не было видно.
— Где здесь? — выкрикнул я опять.
— В кабинете!
Я повернулся и пошел по коридору. Его кабинет был точно таким, каким вы можете представить кабинет шестидесятилетнего мужчины. Это одна комната, находящаяся совершенно в противоположном конце дома. Обставлена красно-коричневой мебелью, с темными полками и широким массивным столом. Стены выкрашены в болотно-зеленый цвет, а окна с темными деревянными ставнями. Когда я был маленьким, то любил проводить здесь с отцом время. Я делал домашнюю работу на диване в углу, пока он работал за столом.
— Два моих мужчины усердно работают, — обычно говорила мама, когда заходила в комнату.
Я нашел отца сидящим за столом, что-то печатающим на ноутбуке. Когда зашел, он снял свои очки и отклонился на спинку кресла, скрещивая руки на груди и осматривая меня с минуту.
