— Я могу вам что-нибудь предложить? — спросила Нина.
Том только до сих пор следовал за женщинами и держался в стороне. Нина полностью держала все под контролем.
— О, нет, нет, — госпожа Якоби махнула рукой. — К сожалению, у меня немного времени. Я просто хочу немного осмотреть помещение.
— И что вы думаете? — спросил Том.
— Ну, господин Новак, я могу с вами только согласиться. Упреки мамы Пауля совершенно не обоснованны. Здесь профессиональная организация, и я не вижу никаких доказательств, которые позволили бы сделать вывод о том, что благополучие ребенка находится под угрозой.
Облегчение распространилось внутри Тома.
— Спасибо, — сформировали его губы в сторону Нины, которая только криво улыбнулась.
— Если вы не имеете ничего против, фрау Бекер, — она обратилась к Тому, — господин Новак, тогда я бы хотела оставить вас в покое. У меня есть все, что нужно.
— Конечно. — Том пропустил госпожу Якоби вперед и проводил до двери. Когда он вернулся, Нина как раз наливала себе чашку кофе.
— Ты тоже хочешь? — между прочим спросила она с обычными прохладными нотками в голосе.
— Нет, — он покачал головой. — Но спасибо... за это... я не смог бы убедить ее.
— Все в порядке. Мне пора продолжить свою работу, — Нина постаралась пройти мимо него, но мужчина схватил ее за запястье.
— Нина, я...
— Пусти. Том. Пожалуйста, — она отстранилась и совершенно спокойно оставила его за своей быстро выстроенной стеной.
Том раздраженно нажимал на звонок двери квартиры Нины и Лолли. Он услышал неуклюжее шлепанье голых ног и затем ему открыл Лолли.
— Том? Привет! Что ты здесь делаешь? В два часа ночи.
— Я хотел к Нине. Ее больше нет в студии, — запинался он.
Лолли провел по своим волосам.
— Здесь ее тоже нет. Насколько я знаю, она хотела к Джо. Ему нужен был ее женский совет. Скажи, ты выпил?
— А если... — Том переступил с ноги на ногу. — Я-я взрослый мужчина... — Том повернулся, чтобы уйти и ударился плечом о дверной косяк. — Ай! Черт возьми! — прогремел он.
Лолли глубоко вздохнул, быстро взъерошил свои волосы и схватил Тома за руку.
— Заходи. Я не могу позволить тебе так уйти.
На кухне он посадил Тома на стул, налил ему кофе и тоже уселся за маленький кухонный стол.
Том насыпал себе в кофе половину сахара из сахарницы, и напиток перелился через край.
— Я насвинячил!
Лолли снял очки и протер стекла краем футболки.
— Да, ты это сделал.
— Я... — Том остановился, облизал свою ложку и затем совершенно спокойно перемешал кофе, пока в нем бушевал ураган. Черт побери! Что он вообще здесь, в самом деле, делал? Почему он постоянно делал это с собой? Понятно, что он любил Нину, это всегда было в нем. Только почему он должен был снова и снова позволять ранить себя? Унижаться и подставлять себя ей для пыток?
