Но никаких шансов на побег ему не осталось. Спутник схватил Тома за плечо, открыл дверь и грубо толкнул внутрь. С громким звуком он захлопнул железную дверь, и Том, один как перст, оказался в темном коридоре, в конце которого падал свет из следующей двери. Он слышал голоса, которые могли находиться недалеко. Они говорили на английском языке, но особенно выделялся голос с баварским акцентом. Должно быть, это был Лолли.
Неожиданно в луче света показался маленький образ с причудливо двигающейся головой.
— Том! — крикнула девушка и подошла к нему.
Это была Нина, которая как раз наматывала себе на голову полотенце. Мысли захлестнули его. Он хотел сказать что-то особенное, чтобы показать ей, что она для него значит. И объяснить, почему он вообще был здесь. Конечно, он должен был рассказать о Катрин. И о Пауле. Если бы существовало лишь одно слово, которое отвечало бы всем требованиям.
— Привет, — сказал Том. На большее он не был способен.
— Привет, — тихо ответила она.
Затем они замолчали и все же, эта тишина сейчас была именно тем, что было так необходимо, чтобы разобраться с собой и своими мыслями. Нина смотрела Тому прямо в глаза, пока его взгляд скользил вдоль ее шеи.
Мокрые пряди упали на ее голые плечи и когда он приблизился, то лучше рассмотрел новую татуировку. Череп, на глазницах которого лежали 2 монеты, обрамленные пестрыми цветками и бабочками.
Нина проследовала за его взглядом и ухмыльнулась.
— Ну, тебе нравится? — она протянула руку и включила выключатель. Замерцали, мигая, две длинные люминесцентные лампы и осветили коридор ярким светом. Она как раз стянула немного вниз бретельку ядовито-зеленого топа и продемонстрировала ему татуировку целиком.
— Вау! Отличная работа! Но это не от Георга, да?
Она покачала головой.
— Нет, я колола ее здесь, в Лондоне, — двумя пальцами девушка натянула бретельку назад, собрала волосы в косу и ловко связала ее резинкой, которую носила на запястье.
Том глубоко вздохнул. Было так много, что он хотел сказать, и должен был с чего-то начать.
— С днем рождения.
— Спасибо.
Снова молчание. Но на этот раз воздух был пропитан нервозностью и напряжением.
Она переступила с ноги на ногу.
— Как у тебя дела?
— Хорошо, — он откашлялся, чтобы освободиться от комка в горле.
— А как дела у твоего сына?
— Паулю теперь три и он ходит в детский сад. Он всем нам не дает как следует расслабиться.
Вопреки ожиданию, Нина улыбнулась.
— Это прекрасно. Ты непременно должен рассказать мне больше. У тебя есть фото?
