«Родственные души» и другие рассказы | страница 6





обычными органами чувств. Только душа чувствует: высокая тишина. Она не могла объяснить, только чувствовала. Вечерние молитвы, уютный огонек лампадок. Она там даже молилась.

Правда, работать приходилось много: в монастыре не бездельничают. Но тогда Ксюха была еще не такой худой, покрепче была, посноровистей. Сено граблями ворошила, копалась потихоньку. А один раз зачем-то взяла вилы, решила вилами сено бросать. И с размаху воткнула эти вилы себе в ногу, до половины ноги вошли — легко, как нож в масло. Испугалась сильно. Поясом с платья ногу завязала несколько раз.

А тут конец работе — батюшка позвал кино смотреть. Фильм о монастыре. Содержание не запомнила— нога сильно болела. Когда все встали, она встать не смогла — нога опухла, не помещалась в тапочке. Батюшка спросил:

— Оксана, почему не встаешь?

— Сейчас...

— Что с тобой?

— Да так, ничего особенного, сейчас пойду.

— Ну-ка показывай ногу!

Посмотрел, ахнул, засуетился.

Обработал рану, потом принес пузырек с душистым маслом, сказал тихо: «Миро от Гроба Господня, на крайний случай берег». Бережно капнул, помазал крестообразно.

Утром заглянул: как нога? Старенький батюшка, седой весь, добрый. Имя, жаль, не запомнила. Подвигала ногой — никакой боли, никакой опухоли.

— Слава Богу! Мы с отцом иеродьяконом всю ночь за тебя молились... Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе!

Да, монастырь — это хорошо, особенно если этот батюшка еще жив...

Только не сможет она в монастыре, там работать нужно, а из нее сейчас работница плохая. А вот в дом инвалидов — это нет. Это лучше сразу к Ленке.

— Центр города. Кто не оплатил — оплачиваем проезд!

Валентина встретила ласково, с улыбкой, повела к директору. В кафе — уютно, прохладно, пахнет вкусно. Мягкий баритон грустил:

Не бродить, не мять в кустах багряных

Лебеды и не искать следа-а-а.

Со снопо-о-ом волос твоих овся-я-я-ных

Отосни-илась ты мне навсегда-а.

Эх, приняли бы сюда, глядишь, Ксюха бы поздоровела, поправилась...

Директор, Вера Николаевна, оказалась милой, обаятельной женщиной лет пятидесяти. Разговаривала по-доброму, расспрашивала заботливо:

— Какое у тебя заболевание?

— Порок сердца. Я работаю! На стройке работала! Могу работать, испытайте меня!

— Подожди, а пенсию по инвалидности ты получаешь? Сколько? Да... С такой пенсией прокормиться трудно. Да ты и не умеешь, наверное, прокармливаться... Готовить умеешь?

Ксюха улыбнулась, смутилась. Готовить она не умела — не доводилось. Пельмени отварить — и то не знала как. Чай могла заварить, хлеб порезать, бутерброд сделать. Или молока кружку... Есть захотелось...