— Сейчас. Проскользни своими пальцами в свою киску, — голос Зета звучит так же протяжно, как и мой. Боле хриплый, чем обычно, и это уже говорит о чем-то. Мой палец дотрагивается до клитора раз-другой, и мое лоно сжимается. Я немедленно подчиняюсь ему, проскальзывая в свою киску сначала средним пальцем, и затем добавляю к нему указательный. Я делаю резкий вдох, давление от проникновения ощущается теплым и необыкновенно приятным. Грязный выбор его слов оказывает на меня волшебное влияние, когда он произносит следующий свой приказ: — А теперь оттрахай себя своими пальцами для меня, Слоан. Сделай это. Трахни себя жестко.
Я подчиняюсь его приказу, наконец, не в силах больше сдерживать стоны, тихие вздохи, которые срываются с моих губ, когда я проскальзываю внутрь и наружу своими пальцами, Представляя вес его тела на моем, его твердый пульсирующий член, что проникает в мое тело раз за разом, приятное жжение от его жесткой щетины на моей чувствительной коже. Он выдыхает слова в трубку, издавая рык и шипя в знак одобрения, когда я становлюсь все громче и громче. Я могу едва разбирать слова, что он говорит, и вскоре меня охватывает напряженное, обжигающее ощущение. Это происходит внезапно. И скоро мощная стена жара накрывает с головой.
— Черт... Побери! — Слова вырываются из меня, словно мольба о помощи. Моя грудь приподнимается, когда я пытаюсь восстановить дыхание, вздымаясь вверх и опадая, вздымаясь и опадая.
Ленивый, довольный смех Зета раздается в узкой небольшой кабинке.
— Все говорит о том, что ты наслаждаешься тем, что делаешь, злая девчонка.
— Пошел к черту, — говорю я ему, только наполовину имея это в виду.
И затем, я слышу что-то, что заставляет меня замереть на месте: звук слива туалетного бачка. Зет сохраняет молчание и затем произносит:
— Позволь догадаться. Это была не ты.
Я присаживаюсь, наклоняясь вперед, прикрывая ладонями рот. Зет начинает хохотать. Я хватаю телефон и нажимаю большую кнопку окончания вызова, чувствуя, как вся моя кровь приливает к щекам.
Святое. Дерьмо.
Дверь кабинки открывается, не та, что находится рядом с моей, а та, что находится в самом конце, и звук включенного крана заполняет уборную. Кто бы это ни был, он торопливо споласкивает руки и спешно покидает уборную. Я хватаю свою одежду и быстро натягиваю ее на себя. Мне нужно срочно узнать, кто это был. Нет, нет, нет, нет, НЕТ! Бл*дь. Бл*дь!
Я спешно мою руки и выбегаю из уборной с вздымающейся грудью, в большинстве своем от ужаса и шока, чем от полученного оргазма, который можно оценить, как девять целых и две десятых по шкале Рихтера. Больничный коридор заполнен медсестрами, докторами и простыми посетителями. Гребаными посетителями. Я даже и не знаю, что хуже, мысль о том, что меня могли услышать коллеги или же простые, ничего не подозревающие, посетители и родственники, тех, кто находится у нас на лечении. Но мой ужас становится всепоглощающим, когда Оливер Мэйси направляется навстречу ко мне по коридору, ухмыляясь. Он поднимает вверх свою ладонь, улыбаясь мне. Я, не задумываясь, делаю то же самое, поднимая ладонь в качестве приветствия, когда он проходит мимо. Он приподнимает бровь, когда идет дальше.
