Увидев крысу, она испуганно взвизгнула. Ещё в самой первой своей, графской, жизни Амалия смертельно боялась этих мерзких тварей. Страх перед крысами таким гвоздём засел в её сознании, что и теперь её охватила паника. Осатанело визжа, вампирша пулей вылетела из канавы.
Ворюги остолбенели. Растерзанный вид толстухи и её горящие безумием глаза не оставляли никаких сомнений, что эта выскочившая из канавы баба и есть та самая психбольная, которая зарезала восемнадцать человек.
— Она, — Федька отступил на шаг, споткнулся о труп коровы и упал.
Беспорядочно размахивая руками, бросился бежать Гаврилыч. Пахом мелко закрестился, залопотал: «Чур меня, чур, во имя Отца и Сына!..» — и начал пятиться. А потом вдруг подпрыгнул и с необыкновенной резвость юркнул на угол забора.
Федька от страха не мог подняться. Он лежал, пялился дикими глазами на Амалию и дышал так, словно его только что вытащили из воды.
Вампирша опомнилась, перевела дыхание. Стрельнула глазами по сторонам. Кругом не было ни души.
«Вот лежит бочонок вкусной молодой крови», — уже совершенно спокойно подумала она, приближаясь к лежавшему.
Она запустила руку в карман платья и нащупала рукоятку ножа. Но тут другая мысль пришла ей в голову. Она показалась до того заманчивой, что вампирша даже засмеялась. Ведь совсем необязательно убивать этого незадачливого малого, достаточно вступить с ним в связь… Если ей удастся довести его до оргазма, то она спасена! Тогда прощай, Таисья! Дух Амалии перейдёт в тело этого прыщавого и таким образом Амалия избавится от ответственности за вчерашние убийства. Погоня снова собьётся со следа. Повторится история с солдатиком, когда Амалии в самый последний момент удалось перескочить из его тела в тело толстухи…
С обворожительной улыбкой она склонилась над Федькой и, мурлыкая, принялась стаскивать с него штаны. Федька не сопротивлялся. Он даже не шевелился, лишь щурил глаза и мычал сквозь сжатые зубы. Амалия нежно погладила его пониже живота, потом взяла рукой член и принялась его массировать.
«Уж не страдает ли он, чего доброго, бессилием?» — через несколько минут с беспокойством подумала вампирша. Член Федьки никак не реагировал на её старания. Он упорно не желал твердеть, а сам Федька лишь хрипел и пускал слюни, которые раздражали Амалию и вызывали в ней приступы брезгливой тошноты. Она вскрикнула от отвращения, когда федькин член, словно в насмешку над её усилиями, выпустил обильную струю мочи и залил ей руки…
