Раздался ещё один мощный удар и крышка люка вылетела с треском. Из люка выскочили какие-то незнакомые Мелентьеву солдаты с автоматами наперевес.
— Он меня изнасиловал! Изнасиловал!.. — истерично заливалась толстуха.
«Спасена! О чудо, спасена!..» — мысленно ликовала Амалия и визжала ещё сильнее:
— Ка-ра-у-у-ул!..
Мелентьев в недоумении привстал. Его пальцы нащупали рукоятку обагрённого кровью ножа. Ничего не понимая, он поднял его.
Амалия замахала пухлыми таисьиными ручонками, завопила ещё истошнее:
— А-а-а! Он хочет меня зарезать!..
Прогремела автоматная очередь. Мелентьев, исхлёстанный десятком пуль, рухнул навзничь.
Вампирша задохнулась от восторга. Ей хотелось кричать, смеяться, петь, но она понимала, что всему этому пока не время. Сейчас она — несчастная жертва кровожадного насильника, и вести себя нужно соответственно.
Её губы жалобно поджались.
— Слава богу, — прохныкала она, — кончили разбойника. Уж так он меня напугал, так напугал.
— Как вы себя чувствуете? — участливо осведомился офицер. — Вы не ранены?
— О, не беспокойтесь, — Амалия, стыдливо прикрываясь ладошкой, поднялась с грязного пола.
— Чего уставились, охламоны? — Офицер обернулся к подчинённым. — Или не видите, что с женщиной несчастье? А ну-ка — кру-гом!
Солдаты отвернулись, и Амалия принялась торопливо натягивать на себя таисьино платье.
Глава шестая,
в которой описывается путешествие Амалии в город Н. и её встреча с мужем Таисьи
Милицейский чин, оформлявший протокол, почти не слушал сбивчивых объяснений Амалии. Дело и без того было ясное, все необходимые бумаги он оформил быстро и без проволочек. На протянутой ей странице Амалия старательно — ведь сколько лет не держала пера в руке! — вывела виньеточную букву «А». Точно такие же вензеля она ставила когда-то на записочках кавалеру де Гриерзаку, своему парижскому любовнику. Ах, времечко было! Амалия украдкой вздохнула, возвращая милиционеру ручку.
Допрос проводился в замке, в одной из отремонтированных комнат. Амалию отпустили, когда солнце уже высоко стояло в небе, блестя на вымытой дождём листве, отражаясь в лужах и в стёклах автомобилей. Целая дюжина грузовиков и уазиков сгрудилась у замковых ворот. Повсюду сновали какие-то озабоченные люди в военной и милицейской форме, обнюхивали землю сыскные собаки. Вокруг Амалии кипела странная, непонятная жизнь. Графиня испытывала к ней инстинктивную неприязнь. Ей хотелось поскорее уйти отсюда, скрыться от этих людей в форме.
