Чёрт, ей явно повезло, что я услышал её крик.
Снег всё усиливался, и машину было уже трудно заметить, поэтому она точно бы замерзла до смерти. Её нежная кожа и хрупкое тело не выдержали бы такой низкой температуры. Притянув девушку ближе к себе, я поспешил сквозь деревья и снег, возвращаясь в свою хижину в рекордные сроки.
Как только я добрался до хижины, то внеся девушку внутрь, сразу направился к камину. Одежда девушки полностью промокла, и она дрожала во сне. Её губы посинели, а зубы сильно стучали.
Чёрт, я не знаю, что мне дальше делать.
Прости малышка, но я должен согреть тебя.
Она такая невероятно крошечная, что её тело должно быть заморожено до самых глубин. Положив девушку на одеяло перед камином, я начал снимать с неё мокрую одежду. Её светлые волосы мягкими золотыми штрихами блестели в свете камина и напоминали мне цвет мёда.
Я снял с неё тонкую рубашку с длинными рукавами. Её простой белый бюстгальтер тоже был мокрый, так что я вынужден был снять и его. Я старался изо всех сил не смотреть на обнаженное тело, и сохранить её скромность нетронутой насколько это возможно.
Я не знаю эту девушку, но надеюсь, что если кто-то найдет свою половинку в ней, то он будет заботиться о ней и не обидит её.
Мысль о том, что у неё уже есть или будет партнёр, породила громкий рык у меня из горла.
Моя.
Это слово снова бьет по мне ещё сильнее, чем раньше.
Осторожно сняв с неё мокрые джинсы и ботинки, я обнаружил, что на ее трусиках нарисованы милые медвежата. Я улыбаюсь, смотря на этих милых маленьких детенышей.
Может быть, если она любит мишек…
Я отгоняю от себя эту мысль и укрываю девушку одеялом. Оставив ее на минутку около огня, я пошёл в свою комнату и разжег огонь в еще одном камине. Комната озарилась мягкими лучами пламени.
Когда я вернулся в гостиную, то подавив в себе скромность и стыд, всё-таки снял с неё мокрые трусики и отнёс девушку в кровать, укрыл толстым одеялом.
Я понимал, что мне надо уйти и дать ей спокойно выспаться, но не смог. Сев на край кровати я убрал несколько прядей волос с ее лица. Она выглядела такой молоденькой, возможно, совсем подросток или девушка около двадцати.
Её круглые щёчки, наконец, начинают покрываться румянцем, и она перестает дрожать. Я не могу удержаться и ласково провожу пальцами по её щеке. В ответ она издает глубокий стон.
Чёрт, какой же сладкий этот звук!
Это девушка такая крошечная и хрупкая, что ей точно нужен кто-то, чтобы заботиться о ней. Может быть, это и привело её сюда. Я сам легко бы мог защитить её. Она настолько мала, что я мог бы запросто носить её с собой везде на руках. Никто даже не посмеет взглянуть на неё.
