Ее жизнь проходила как в тумане. Ей позволяли очнуться только для того, чтобы дать пройтись по темному подвалу. Но даже в такие минуты, под не выветрившимся до конца наркотиком, она чувствовала, как дикая боль обжигает спину. Ей казалось, что безумный старик просто срезал всю кожу и засыпал свежую рану солью.
– Хотя иногда он как будто жалел меня. – Она грустно улыбнулась. – Были моменты, когда я просыпалась, а Акиры рядом не было. Тогда он говорил мне что-то, тихо так, как будто успокаивал. Но по-японски, я ничего не понимала. И воды давал. Да, думаю, ему было меня жалко.
Мария потеряла счет времени. Она давно уже не спала просто так, только под действием химикатов. Она не знала, что с ней делают, и не надеялась уйти живой. Однако когда она в очередной раз проснулась, рядом никого не было. Ее привязали не слишком крепко, ей удалось дотянуться до странных инструментов, которыми работал старик, – чудных приспособлений из металла и дерева. Его кусачками она перерезала веревки. Дверь в подвал была не заперта. Мария схватила первую попавшуюся под руки рубаху, натянула на себя и выскочила из дома.
Она поняла, что находится где-то в глухой деревне. Добрый час она бежала от дома своих мучителей, пока не добралась до большой дороги и не остановила машину с американскими туристами. Они приняли ее, накормили, помогли вернуться в Токио.
– Они предлагали мне переводчика для разговоров с полицией, но я отказалась, – вздохнула Мария. – Когда я вернулась в отель, выяснилось, что меня не было почти три недели, через пару дней нужно было улетать. Номер был оплачен на все это время, мои вещи дождались меня там. Мне не хотелось связываться с полицией. Кто я для них? Русская шлюха, которая согласилась поехать в отель с первым встречным. Меня еще и пометили как шельму – так я тогда решила.
В отеле она наконец разглядела татуировку.
Мария действительно считала, что сумела сбежать. А вот Павел теперь в этом сомневался. Те, кто так ловко похитил ее, не могли быть настолько небрежны. Да и сбежала она, только когда татуировка была полностью закончена.
Выходит, все это было частью их плана. Но какого, для чего?
– Я увидела, что на спину мне накололи какую-то тетку, – продолжала Мария. – Тогда все было не так красиво, как сейчас, кожа опухла, и я решила, что на мне нарисовали местную проститутку, чтобы развлекать тех, кто меня купит. Оставшиеся дни в Токио я нос не высовывала из отеля, боялась. Да и чувствовала себя неважно – температура из-за этого проклятого тату поднялась. Посмотрела на сакуру, как же! За мной никто не следил и не охотился, но спокойно вздохнуть я смогла, только когда прилетела домой. Естественно, первым делом я бросилась удалять эту татуировку.
