- Послушай...
- Всё хватит!
- Это мой отец подсунул документы маме, он сказал ей, что ребёнок умер при рождении. А Поляков не знал о твоём существовании...
- Заткнись! Я не хочу слушать весь этот бред, - Татарин закрыл уши руками и замотал головой. - Не хочу!
- Да пошёл ты! - Анна побежала по ступенькам наверх, остановилась только у палаты.
Дверь была приоткрыта. Нервно покусывая губы, она пригладила пальцами волосы и только после этого заглянула в палату. Анна сразу ощутила запах лекарств и хлорки.
Бледный Сергей лежал на кровати, отвернув голову в сторону окна.
- Оставьте меня в покое! - зло выкрикнул он, скрипя зубами от боли. - Как же вы все, мне надоели.
- Сергей... - нерешительно начала Аня. - Это я...
Нестерпимая ноющая боль была такой сильной, что мгновениями у Полякова мутилось в глазах. Он не понимал, где находится, и что реально, а что воображение затуманенного болью организма. И поэтому, когда услышал голос Анны, решил, что это очередная галлюцинация.
Обернув резко голову, снова почувствовал боль. "Нет, это не галлюцинация, это она". На него смотрела Аня. Пшеничного цвета волосы струились по её плечам. В голубой футболке и шортиках, в голубеньких босоножках и с довольно вместительной чёрной сумкой в левой руке, она казалась такой близкой и в тоже время нереальной далёкой фантазией.
- Зачем приехала? - закрывая глаза, прошипел Сергей.
- Ты... не хочешь видеть меня? - запинаясь, спросила Анна, подходя к кровати.
- Я ненавижу тебя... не могу видеть... Посмотри, что сделал твой любовник... Татарин.
Кондрашова молча села на корточки и заглянула Сергею в глаза.
- Послушай меня! Валера твой и мой брат... сводный брат.
- Мне плевать! Ненавижу!
- Он вытащил тебя из машины. Значит, в нём осталось что-то хорошее. Он просто запутался.
- Зачем? Зачем он меня вытащил? Я не хочу так жить! Ты понимаешь я никогда не смогу ходить. Это ты во всё виновата!
- Я знаю, что тебе сейчас больно, но ты должен... мы должны всё пережить... Твой отец умер...
- Умер?
- Да... мы должны спасти завод и "Трестбанк". Так хотел твой отец.
- Так вот ты зачем здесь! Из-за наследства? Убирайся! - с ненавистью в глазах выкрикнул Поляков, сжимая пальцами одеяло. - Ты получила всё, что хотела. Расчётливая сука!
Анна неуютно поёжилась от его слов, но тут же взяла себя в руки. На её лице появилась непроницаемая маска отчуждённости, скрывающая неуверенность и боль. Серые глаза блеснули сталью, губы сжались.
- Не хочешь помогать не надо! Справлюсь сама, - Кондрашова поднялась. - Но тебе придётся привыкнуть к мысли, что мы с сыном теперь всегда будем рядом с тобой.
