Она снова взяла газету, прочла не только подчеркнутые слова, но несколько строк до и после. Она читала медленно, шевеля губами. Он подбежал к ней и вырвал газету.
— Бурис! — закричала она. — Я не понимаю, чем ты так взволнован?
Он остановился как вкопанный.
— Как не понимаешь? — повернулся к печке. — Она не понимает! — повернулся опять к жене и спросил по складам: — Что-ты-не-по-ни-ма-ешь? Ты видишь, что здесь написано? Это же полная чушь. Указания стали мерином. Мерином, мерином, мерином…
Он бросил на пол газету и схватился за голову.
Катя смотрела на него с сочувствием и растерянно. Она действительно не понимала. Делая скидку на недостатки своего женского ума, она думала, что фраза, возбудившая такую бурю в душе ее мужа, не большая чушь, чем все остальное.
— Но, Бурис, — сказала она мягко, — мне кажется…
— Тебе кажется! — закричал он. — Ей кажется! Что тебе кажется?
— Мне кажется, — сказала она тихо, стараясь не возбуждать его гнев, — может быть, это не так глупо. Ты помнишь, в физике единица мощности измеряется лошадиной силой. А мудрость товарища Сталина, может быть, измеряется…
— Мерином? — подсказал Ермолкин.
— Ну да, — кивнула она с улыбкой. — Ну, может быть, не одним, а двумя-тремя.
— Ха-ха-ха-ха, — громко рассмеялся Ермолкин.
Он смеялся истерически и неуправляемо, так же, как только что плакал. И вдруг остановился и выпучил глаза.
— Дура! — сказал он тихо.
Она отшатнулась как от удара.
— Как?
— Дура! Дура набитая. В твоем курином мозгу сто меринов глупости.
— Бурис, — сказала она с упреком, — я ждала тебя столько лет.
— И напрасно! — завизжал он. — Все из-за тебя, из-за твоего великовозрастного сыночка!
— Бурис!
— Что — Бурис? Один раз за все годы позволил себе, и вот… Нет, надо что-то предпринимать.
Он скинул с себя пижаму, расшвыряв в разные стороны верхнюю и нижнюю ее половины. Надел свой обычный костюм. И, обозвав еще раз жену дурой, проклиная себя за то, что поддался слабости и решил навестить семью, бросился прочь из дому.
В единственном на весь город газетном киоске «Большевистские темпы» были уже распроданы. На всякий случай Ермолкин заглянул на почту и там узнал, что подписчикам разосланы все экземпляры, а один, как обычно, послан в Москву, в Библиотеку имени Ленина.
Что было дальше, разные люди рассказывают по-разному.
Согласно одной версии, Ермолкин предпринял отчаянную и беспримерную в своем роде попытку изъять и уничтожить весь тираж со злополучным «мерином». С этой целью он якобы обошел всех подписчиков, живущих в пределах города Долгова, и объехал всех, живущих за пределами. Он посетил также районную библиотеку, кабинет партийного просвещения, все красные уголки колхозов, совхозов и предприятий местной промышленности. Некоторые экземпляры он скупил (иногда за большие деньги. В одном случае называют даже сумму в сто рублей), некоторые выпросил за так, а некоторые украл. В результате ему удалось собрать весь тираж, кроме одного экземпляра, как раз того, который был отправлен в Библиотеку имени Ленина. После этого Ермолкина, говорят, стали мучить кошмары. Он представлял себе, что там, в библиотеке, этот номер немедленно прочтут и сразу дадут знать Куда Надо, а Оттуда (в Москве все близко) может дойти и до самого Сталина. И говорят, что Ермолкину будто бы каждую ночь снился один и тот же сон: Сталину приносят газету с «мерином», подчеркнутым красным карандашом. Сталин читает написанное, Сталин курит трубку, Сталин спокойно спрашивает:
