Мужчина, тем временем, вольготно развалился на диване, продолжая сверлить глазами маленького воришку.
— На третьей полке сверху стоит стоят сочинения Пушкина, первое посмертное издание. На второй снизу можно найти Летопись войны в пяти томах, что тоже довольно редко можно встретить. За эти книжки многие коллекционеры готовы выложить миллионы! А ты взял всего лишь жалкую копию «Железной девы», которую мне подарила одна из моих жен. За эту статуэтку ты получишь от силы тысяч десять. Хотя, она и этого не стоит!
— Зачем Вы мне это все говорите? — тихо спросил Стас, аккуратно ставя копию на место. — Давайте, не тяните, звоните своим подхалимам и пусть закроют меня в тюрьме!
— Присядь в кресло. — мягко попросил мужчина. — И давай просто поговорим!
Стас послушно опустился в кресло и сложил руки на коленях. Он не мог понять, что нужно этому человеку от него. Эта ситуация не вписывалась в обычное поведение людей. Ведь любой адекватный человек давно бы сдал мальчишку в тюрьму и умыл руки, а этот… Разговоры разговаривать решил…
Войдя в дом Стас наткнулся на Машу, протирающую паркет… одним из платьев. Из тех платьев, что он ей купил! Преодолев расстояние до девушки, он потянул её за руки вверх, заставляя подняться и отобрал платье, превратившееся в тряпку.
— Ты с ума сошла? — хмуро поинтересовался он.
— Я возмещу тебе стоимость этой вещи! — она виновато опустила глаза.
— К черту вещь! Я запретил тебе делать что-либо, пока ты не поправишься!
— Но я чувствую себя хорошо!
— Почему ты мне перечишь? Что я плохого сделал? Я о тебе беспокоюсь, дурочка, как ты этого не понимаешь?
— Я. Не. Хочу. Быть. Нахлебницей!
Стас смотрел на Машу. В её глазах можно было прочесть упрямство. Не говоря ни слова, он перекинул её через плечо и отнес в комнату. Аккуратно уложив девушку на кровать, он присел с краю.
— Ты недавно пережила издевательства мужа, изнасилование и травму! Тебе нужен отдых сейчас! Поэтому, я настаиваю на соблюдении постельного режима! Еще раз увижу что-нибудь подобное — привяжу к кровати! Ты поняла меня?
— Да…
— Да — это «да»? Или «только отвернись — сделаю по-своему»?
— Да — это да!
— И не злись! Я сейчас вызову Семена Аркадьевича, пусть осмотрит тебя!
Стас пошел к выходу, но в проеме остановился и обернулся. Маша так и лежала, глядя в потолок. Он видел, что девушка обижена и напугана. Конечно, он не стал бы её привязывать, это даже ёжику понятно, но на неё нужно было как-то повлиять, иначе она никогда не восстановится после всех издевательств, перенесенных недавно.
