-С вашего позволения, господин директор, мой товарищ изымет содержимое хранилища, - Русин улыбнулся и показал ключ. Грибовицкий кивнул головой, и вслед за служащим спустился в хранилище. Офицер задал еще несколько вопросов любезному директору по поводу хранения. Оказалось, даже сами банковские служащие не имели права проявлять любопытства насчет содержимого. Русин про себя чертыхнулся. В идеале лучшего места для шпионов всех мастей не было. Банковские хранилища позволяли совершенно безопасно вражеским агентам передавать друг другу самую тайную информацию. При этом, не опасаясь разоблачения. Как заметил по этому поводу директор, никакой аморальной стороны он в этом не видит. Это дело полиции ловить злоумышленников, а дело банков сохранять, оберегать и накапливать. Совсем не важно, пусть клиент трижды будет негодяем, убийцей и предателем. Деньги национальностей не имеют, и нравственная сторона для них не ведома. Духовной и этической частью пусть занимаются священники да философы. Да, и они тоже, без денег жить не могут –с. Такова жесткая правда этого мира, и, ничего с этим не попишешь. Прекраснодушные мечтатели, кои любят размышлять о всемирном братстве народов, счастье и любви, между прочим, имеют под собой значительные денежные накопления. Только вот они совсем не задумываются, о своей паразитической сущности, когда проедают капитал, оставленный им заботливым папенькой.
Когда Русин вышел на улицу, Грибовицкий уже сидел в пролетке, и осторожно держал в руках самый дешевый парусиновый портфель. Когда он садился, то ему показалось, что на них кто – то посмотрел со стороны. По крайней мере, ощущение чужого взгляда было явственным. Старые и опытные сыщики об подобных случаях говорили не раз. Интересно бы знать, кто тут такой любопытный? Не господа, ли революционеры, за ними приглядывают?
-За домом купца Ряхина есть пустырь. Там и проверим содержимое. В помещении открывать не рекомендовано, - заметил Грибовицкий. Через полчаса подъехали к указанному месту. За ними на двух пролетках на расстоянии ехала остальная команда. На пустыре, не обращая внимания на резкий ветер, Грибовицкий снял шинель, сбросил перчатки.
-Ну те –с, господа, попрошу отойти на безопасное расстояние. Сейчас будет весьма жарко. А лучше укройтесь за углом строящегося дома. Александр Андреевич, не показывайте здесь своего геройства, прошу вас, скройтесь. При вас я не стану осуществлять проверку. Риск – это оставьте мне. Это уже моя прямая обязанность разбираться с бомбами. Открывать портфель не буду. Разрежу вот с этой стороны. А то уже были случаи. Любопытные открывают, и тут взрыв. Всех в клочья. Господа бомбисты в излишней деликатности и человеколюбии не замечены.-
