Второе, что радовало Сергея, была уверенность в личном составе. Не зря проливали пот эти месяцы. Рота в целом и взвода ее составляющие стали единым послушным и умелым организмом. Чему способствовало и то, что личный состав практически не менялся: все выздоравливающие после госпиталя возвращались в свои подразделения. Кстати, Смирнов после возвращения в полк сумел забрать из другого экипажа своего механика — водителя гвардии старшину Ивана Полехова.
Из неприятного — пришлось расстаться с Ириной. Хотя, как женщина она его сильно привлекала. Ирина сначала пыталась познакомить Сергея с родственниками, потом открыто заявила, что хочет замуж, чем сильно смутила его. Он плел в ответ что-то несуразное: вроде того, что сейчас война, не до семьи, он офицер и мало ли что с ним может случиться. Но выглядело это жалко и неубедительно, но напрямую признаться, что он ее не любит и жениться не намерен, он не смог. В итоге он просто заявил, что молод и еще не готов сейчас к семейной жизни. Они расстались, оставив в душе Сергея неприятный осадок от осознания ее правоты и своей моральной нечистоплотности.
Танки Т-34-85 передали в танковый батальон нового сформированного мотострелкового полка их дивизии. Один эпизод позабавил его. Его рота занималась регламентными работами на технике, когда в парк привели знакомить с техникой экипажи нового батальона. Личный состав, прошедший строгий отбор НКВД, как и положено в их Корпусе, уже имел боевой опыт. У некоторых на гимнастерках блестели медали, многие имели нашивки ранений. Однако, когда их строй шел по парку, Сергей вспомнил себя почти год назад. Наверно он тоже так же смешно выглядел со стороны с открытым ртом и круглыми глазами. Ветераны в курилке посмеивались над новичками. Смирнов тоже улыбался, глядя на строй, который уже «потерял ногу» и не разваливался просто по причине привычки, вбитой в подкорку сознания.
А потом ему стало жаль их, и он прикрикнул на танкистов: «Хорош ржать! Парни весь год, может на „БТшках“ и „двадцать шестых“ против немцев дрались. Сколько они уже своих в экипажах похоронили и как сами живы остались? Это мы тут за броней „семьдесят двоек“ и „пятьдесят пятых“ год воюем. Да и у самих уже полгода как все самое современное, о чем они даже мечтать не могли».
«Товарищ капитан прав!» — поддержал Смирнова лейтенант из роты «пятьдесятпяток». — «Заканчивай перекур — пошли работать».
Месяцы пролетели, и сейчас Гвардейский Особый Корпус РГК снова готовился стать козырным тузом в рукаве советского командования. Или стилетом против закованного в броню тевтонского рыцаря.
