Он поднял голову и нахмурился.
— Ты в порядке?
Она не хотела говорить ничего, что заставило бы его остановиться. Она только хотела быть рядом с ним, и это стоит небольшого дискомфорта.
— Все хорошо.
В раннем утреннем свете она могла видеть, как отросла его щетина. Волосы на лице были такого же цвета, как и на голове, золотистые, в мерцающих коричневых тонах. Ей нравилось ощущать, как щетина аккуратно царапает кожу.
— Тебе больно, — сказал он с самодовольной ухмылкой. — У нас было так много секса прошлой ночью, что теперь ты слишком чувствительна.
Она снова покраснела.
— Это не то, чем следует гордиться.
— О, я совершенно не согласен, — парировал он со смешком. — Это означает, что я хорошо сделал свою работу. Но я думаю, что смогу сделать все правильно.
— Габриэль, я в порядке, — он сделал все правильно шесть раз за ночь. Она была готова дать ему все, что он хотел.
Он начал путь вниз по ее телу, скользя в медленном темпе. Каждый дюйм, который он преодолевал, он посасывал и ласкал языком. Поцелуями он проложил путь к ее шее и груди и игриво покусывал соски. После первоначальной горячей страсти их первого занятия любовью, Габриэль казался хамелеоном. Иногда он любил играть и проводить время, касаясь и целуя каждую частичку ее тела. В другое время он резко разворачивал ее, несколько секунд, и вот он уже входит в нее, а она сама выкрикивает его имя. Он сбивал ее с толку, но всегда удостоверялся, что ей чертовски хорошо.
Его язык проник в ее пупок.
— Я могу заставить тебя забыть о боли.
В этом у нее не было никаких сомнений. Тем не менее, ей нравилось играть в эту игру.
— Как ты собираешься сделать это?
Его глаза вспыхнули.
— Я поцелую тебя, и тебе станет лучше.
Габриэль посмотрел вниз на ее киску, не оставляя никаких сомнений в его намерениях. Она вздрогнула. Они еще не делали этого. Он целовал ее везде, но не там, и это, вероятно, было плохой идеей. Она не побрилась.
— Я не особо это люблю.
Он удерживал ее своим большим телом, нависая прямо над лобком.
— Не любишь что?
Она попыталась сдвинуть ноги, но двести фунтов мышечной массы между ними помешали ей.
— Оральный секс. Это… неловко. Я прекрасно обойдусь и без него.
Он отстранился. Одна бровь поднялась в явном недоумении.
— Серьезно?
Она не могла себе представить, какова на вкус. Пару раз, когда она позволяла любовникам попробовать ее, были неловкими, и она еще помнила каково это.
— Да.
— Ну, а я люблю. Поверь мне, я планировал заполучить твой ротик на своем члене этим утром. Думаю, мне придется переубедить тебя. Я полагаю, что ты очень справедливая женщина и отплатишь мне тем же, как только я позабочусь о тебе.
