Бесстыжий
Раньше Маркуса Троя называли бесстыжим, и он ни разу не отверг эти обвинения. Вместо этого, он полностью согласился с ними, назвав свой второй альбом «Бесстыжий», который стал в итоге трижды платиновым.
Он совсем не думал, что было что-то постыдное в том, что его, одетого только в Тимберленды>5 и плотно облегающие боксеры, увидят его новая помощница и девушка, пришедшая на собеседование, чтобы работать няней на время турне. Речь шла о людях, которым щедро заплатили или заплатят, чтобы практически круглосуточно помогать ему и детям. Маркус не стеснялся своего тела, чувствовал себя комфортно, легко и просто, и он не собирался сдерживать себя из-за кого бы то ни было. Это был не последний раз, когда они смогут увидеть его в нижнем белье, так что пора к этому привыкать.
— Ладно, Шарлотта, а сейчас пора освободить своего пленника, — сказал Маркус. Когда через некоторое время она даже не шелохнулась, он добавил, подлизываясь. — Ну, пожалуйста?
После чего его дочь улыбнулась и опустилась на колени, чтобы ослабить тряпки, которые она использовала, для столь эффективного связывания его конечностей.
Освободившись, Маркус потряс руками и ногами, разминая шею, прежде чем протянул руку потенциальной няне, которая была удивительно сексуальной, даже если и надела самый отвратительный праздничный свитер, который он когда-либо видел.
— Маркус Трой, — представился он, улыбаясь своей лучшей улыбкой в сто мегаватт. — Приятно познакомиться.
— Мне тоже, — ответила она с вежливой полуулыбкой, но большей частью выглядела так, будто только что проглотила что-то кислое. Маркус на мгновение задержался на ее глазах, а затем мельком оглядел всю. У нее были волнистые каштановые кудри до плеч и подтянутое, спортивное тело, которое, тем не менее, было вполне соблазнительным в нужных местах. Но что было лучшим в ней – это пронзительные зеленые глаза, которые вызвали у него шок. Казалось, они засверкали ярче, когда она опустилась на одно колено и спросила дружелюбным голосом:
— А кто эти двое?
— Эти двое, – сказал он, положив руки на головы детей, — любовь всей моей жизни, Майлз и Шарлотта.
— Привет, любовь всей его жизни, — Райан пожала руки детям с наигранной формальностью.
— Хи-хи, — ответили они в унисон, хихикая. Шарлотта просияла с абсолютной уверенностью, в то время как Майлз, в приступе застенчивости, спрятался за ногу Маркуса.
