Ах, да, кто-то сунул ему ключ. Он вытащил его: 2101. Он нажал на кнопку «21» и сонно подумал: «Я остался выпить всего лишь одну бутылку пива. Я был хорошим мальчиком. Первая ночь тура. Засиделся допоздна, но это часть работы. Маркус Трой, коммивояжер...»
Маркус был благодарен за изобретение электронного ключа, когда бесшумно открыл дверь и проскользнул внутрь. В гостиной было темно, но из спальни детей лился свет. Он снял обувь, поставил ее у двери и пошел туда.
Он не удивился, что Райан была все еще здесь; самым разумным, что можно было сделать, чтобы уложить детей спать, это остаться с ними в комнате, пока он не придет, чтобы они не проснулись посреди ночи. Однако он был удивлен тем, что он почувствовал, когда увидел ее мирно спящей с Майлзом, закинувшим на нее руки и ноги, Шарлотта крепко спала на второй кровати. Приятно было смотреть на них и оставаться в одиночестве, пока он это делал. Ему не нужно было притворяться, что она не была совершенно потрясающей; ему не нужно было притворяться серьезным, или суперпрофессиональным, или показывать любые другие качества, которые он должен выставлять на обозрение как ее хозяин.
Маркус знал, что будет выглядеть смешным, если кто-нибудь поймает его разглядывающим няню. Но она была не просто сексуальная, и он не подглядывал. Конечно, Райан красива. Он не мог не заметить, как волосы каскадом лежали на ее плечах. И от одного только взгляда на изгибы ее бедер, обтянутых джинсами, он словно получил удар в живот. Если он не будет осторожен, ему начнут мерещиться разные вещи: будто он подхватывает ее и крепко обнимает. Прижимает к стене и целует ее нежную шею, ласкает ее, легко проводит тыльной стороной ладони по ее голому животу и....
«Круто», — подумал Маркус. — «Ты ее работодатель. Не будь ненормальным».
Вдруг раздался звонок сотового. Он оглядел комнату, ища, откуда он шел и заметил ветровку Райан. Он вытащил телефон. Ей звонил кто-то по имени Ник. Не желая разбудить детей, Маркус отклонил вызов и телефон умолк.
— Папочка, — пролепетала полусонная Шарлотта, — уложи меня.
Было так приятно услышать такое. Если бы Шарлотта не была объята сном, она никогда бы так не сказала, чтобы не показаться юной и уязвимой. Дети, выросшие в Лос-Анджеле, в десять чувствовали себя старше четырнадцати, и Маркус был благодарен за каждый момент, когда его дочь забывала вести себя как взрослая.
Райан немного пошевелилась, а за ней и Майлз, но они были далеки от того, чтобы проснуться.
