Он хотел забыть о реальности. Она не была уверена, почему именно, но в его глазах девушка увидела мир забот и печали. Она познала потери и тоску. Она знала, что это значит, нуждаться в нескольких часах забвения. Не этого ли хотела она сама?
В это мгновение ее разум пронзило одно воспоминание. За два дня до своей смерти Мэддокс подтрунивал над ее несуществующей личной жизнью. Он пытался убедить ее позволить ему устроить ей свидание вслепую, но она сказала, что у нее нет времени. Ей нужно было закончить несколько отчетов и подготовить заказы на покупку новых жестких дисков и систем внутренней безопасности. На это он лишь закатил свои проницательные глаза.
«Тебе нужно немного отвлечься. Ты не можешь провести всю жизнь за экраном компьютера. Жизнь часто связана с риском. Иногда тебе придется изменить себе, чтобы выяснить, кто ты на самом деле.»
Она не должна быть самой собой. Не сегодня.
- Поцелуй меня.
Слова слетели с ее губ, прежде чем она смогла остановиться. Она никогда не была смелой или наглой, когда дело касалось мужчин. Она никогда не требовала чего-то сексуального от любовника, но сейчас она хотела, чтобы Габриэль ее поцеловал. Она хотела узнать, превратится ли эта искра, которую она почувствовала, во что-то поистине физическое.
Она ожидала возражений и, когда он сделал паузу, была более чем готова признать, что поспешила. Эверли собиралась покачать головой и попытаться перевести все в шутку, когда он обхватил ее лицо и прижался к ней. Он наклонил голову и коснулся ее губ.
Мягкие. Его губы были мягкими на ощупь. Нежными. Он двигался с хищной грацией. Его пальцы погрузились в ее волосы, а ее руки, казалось, инстинктивно, нашли поджарые мышцы на его боках. Даже через его отглаженную рубашку она могла почувствовать тепло его тела. Он практически пылал, согревая ее кожу и оживляя ее.
Он был нежным, но Эверли точно знала, кто был главным. Его губы завладели ей, управляли. Небольшое сжатие в волосах подсказало ей, в какую сторону он хотел, чтобы она двигалась.
Все в нем, запах, вкус, прикосновения, заставляли ее плавиться. Она забыла, где была, забыла, что они были в общественном месте. Шум бара стихал, пока все, что она могла слышать, это как ее пульс бешено бьется в ушах. Ничто не имело значения, кроме ощущения его тела, мастерства, с каким он управлял ею.
- Это то, чего ты хотела, Эва? – он выдохнул слова у ее губ. – Ты хотела увидеть, смогу ли я тебя поцеловать? Я могу дать тебе больше. Я не просто хочу целовать твои губы. Я хочу раздеть тебя и выяснить, такая ли ты мягкая и сладкая, какой выглядишь. Хочу ласкать тебя языком, пока не запомню, какова ты на вкус. Хочу целовать тебя так долго и жестко, что ты забудешь, как тебя целовали раньше, - он поднял голову и затаил дыхание. – Так что ты скажешь? Поужинаешь со мной?
