В школах, больницах какие-то люди раздавали оружие: автоматы, пистолеты. Вооружали всех, кто поддерживал конфликт и принимал участие в преступлениях.
В квартирах ингушей били окна, выносили вещи, убивали хозяев. Это хаотичное безумие творилось у всех на глазах! Многие студенты были убиты на лекциях, работающие – на рабочих местах! Трупы убитых людей были со следами пыток: женщины и дети погибли мучительно – одним перед смертью перерезали горло, на телах других остались следы от сигарет…
Так прошла первая неделя.
Мы были в ужасе! Кто подстроил весь этот кошмар? Кто за этим стоит?
Мы не знали, что делать: выйти из Владикавказа оказалось невозможно. В этот момент приехал руководитель стоматологической клиники, где я работала, Борис Борисович К.
Осетин по национальности. Христианин.
Это был удивительный человек: всегда веселый, щедрый ко всем, готовый прийти на помощь. Офицер. Он воевал во Вторую мировую. Весь наш город знал его как талантливого доктора.
События на родине так поразили Бориса Борисовича, что он не смог не вмешаться: он поехал в наш район, надеясь, что мы еще живы и он сможет помочь.
Он отыскал меня и маму в квартире Валентины, сказал:
– Вас в любой момент могут убить. В городе полно вооруженных людей, я неделю не мог пробраться к вам. Собирайтесь, спрячу вас в своем доме и никому не отдам.
Первыми мы отправили с ним наших мальчишек: боялись за их жизни.
Вторым рейсом он забрал меня и маму. В его доме нас приняли как самых родных и близких.
– Если сюда ворвутся и захотят вас убить, то прежде они должны будут убить меня! – сказал человек из осетинского рода.
Борис Борисович жил в элитном районе Владикавказа, среди политиков и культурных деятелей. На всякий случай наша семья не говорила на ингушском языке: и у стен есть уши.
Нам выделили большую комнату, обеспечили всем необходимым: едой, постельными принадлежностями, медикаментами. Родственникам Борис Борисович объявил, что все они страдают от страшного гриппа, и старался гостей не принимать, дабы никто не узнал о нашем местонахождении.
В это время мой отец рассматривал горы истерзанных трупов, привезенных из Осетии, искал нас. Платил взятки военным, чтобы его беспрепятственно пропустили в зону конфликта, расспрашивал соседей по дому. Услышав «их увезли», начал раздавать поминания, предполагая, что в живых нас уже нет. Через какое-то время мне удалось позвонить к нему на работу в Кабардино-Балкарию и сообщить, что мы живы.
