Но покорным всё равно не выглядел, да и не старался. Для него Князь был не правитель целой планеты, а всего лишь любимый дядюшка.
Князю нравилось, как ярко горят его лазоревые глаза, так похожие на его собственные. Значит, в нём есть стержень, сила и уверенность.
— Ты уверен, что гувернантка тебя не заметила?
— Да. Я всё проверил.
— Близнецы?
— Подкуплены, — уже более открыто усмехнулся тот.
И этот его не боится. Всего лишь дядя Князь, который умеет делать разные немыслимые фокусы и всё… Эта единственная роль и титул, которая нравилась правителю.
— Твои родители вернутся через месяц. Ты помнишь моё условие?
— Да. Никто не должен знать, — он на мгновение нахмурился. — Мама будет очень злиться, да?
Злиться… Ха! Это ещё мягко сказано. Алексия будет в бешенстве. Опять швырнёт в него чем-нибудь тяжёлым и наорёт, может даже запретит приближаться к племяннику за километр и увезёт детей в провинцию. И Дериона настроит против.
Но это если она узнает в ближайшее время, а потом… потом будет уже неважно.
— Твоя мама очень тебя любит и беспокоится.
— Разве то, что мы делаем неправильно?
— Правильно. Но она считает, что это могут делать только большие мальчики, а ты ещё слишком юн.
Мальчик сразу насупился и быстро ответил:
— Я не маленький.
— Знаю. Ты большой и умеешь хранить секреты, — Князь встал с кресла, подошёл к племяннику и присел перед ним на корточки, заглядывая в глаза. — Мы обязательно расскажем всё твоим родителям. Когда придёт время, ты можешь сам им всё рассказать и показать. Но пока надо подождать. Хорошо?
— Хорошо.
— Вот и отлично, а теперь давай заниматься, пока твоя нянька не подняла тревогу. Где только твоя мать её откопала?
***
Утром, после лёгкого завтрака, который состоял только из чашки крепкого кофе (когда я нервничала, у меня тут же пропадал аппетит) поехала сразу к врачу.
И практически сразу меня поместили в бокс-анализатор, который должен был сразу показать все отклонения в жизненно важных процессах организма. Так как доктор Саммерс меня ждала, то это всё заняло от силы пару часов, и даже не успела устать от лежания под сканером.
Когда показатели были скинуты на ком доктора, я сидела ни жива, ни мертва, наблюдая за гаммой эмоций на лице эскулапа, которая уж слишком дотошно изучала на специальном устройстве мои показатели организма. Женщина за всё время не произнесла ни слова.
Тишина стояла оглушающая, нарушаемая лишь нашим дыханием.
— Ну что ж, мисс Бишоп, — наконец произнесла она, когда я уже готова была вскочить и начать мерить шагами кабинет.
