Господи, давно я так не смеялась, так искренне, так по-настоящему. Даже слёзы на глазах выступили. И что самое главное, на мгновение ушла эта жуткая непонятная боль в голове.
— Ты считаешь, что я буду там учиться? — пробормотала я, более-менее придя в себя и успокоившись.
Но стоило вопросу сорваться с моих губ, как я вновь рассмеялась. Уж очень фантастически это звучало.
— А разве нет?
— Нет. Меня пригласили на работу. Буду присматривать за вами — девочками.
— Ты? — вот теперь гомерическим хохотом разразилась уже Кэтти. Зло, обидно и даже как-то горько. — Ты не умеешь ладить с детьми, мама.
Я это и без неё знала. Но одно дело знать, а совсем другое, когда меня тыкает носом в это собственная дочь.
— Но, тем не менее, факт моего полёта на Эквей остаётся очевидным и неоспоримым, хотя для тебя он и является весьма прискорбным.
— Это просто невозможно, — она опять вскочила с места и принялась мерить шагами гостиную, то и дело нервно поправляя волосы. — Этого просто не может быть… почему из всех возможных людей Княгиня выбрала именно тебя?
Вот если бы я знала ответ на этот вопрос.
Конечно, Алексия всё объяснила, но я до сих пор не могла поверить в то, что это происходит на яву и именно со мной.
— Я не знаю. Поверь мне, я не навязывалась.
— Тогда как?
— Кэтти, подумай сама. Зачем мне проситься в помощницы, когда я была не в курсе твоих планов на будущее, ты, я так понимаю, просто забыла меня в них посвятить.
— Как будто они тебя интересовали, — выдала моя дочь совершенно неожиданно и остановилась у дверного проёма.
— Что ты хочешь сказать?
— То и хочу. Мам, давай не будем притворяться, что мы большая, дружная семья. Это не так. Мы давно уже чужие друг другу люди. У нас нет ничего общего, кроме фамилии.
— Кэтти, как ты можешь такое говорить?! Это не так!
— Ты сама-то в это веришь?.. Прости, но я нет. Не знаю, что ты хочешь доказать своим решением лететь вместе со мной, но… мам, лучше не надо. Это ничего не изменит, будет только хуже.
И ушла, оставив меня одну разбираться с той бурей негатива от разговора, и с осознанием того в какое уродливое, и жалкое подобие семьи она превратилась.
А может она права? Я действительно упустила тот момент, когда мы стали совершенно чужими и ничего изменить нельзя…
Боль вспыхнула в голове яркой бабочкой. Она внезапно перекрыла всё своими огромными разноцветными крыльями, что замерцали сотней тысяч ярких огней. Я видела только их. А в ушах стоял непонятный и странный гул, словно это не бабочки, а дроны с шумными двигателями. А потом вмиг исчез рокот, сопровождающий немыслимый танец сверкающих вспышек, и как будто не было ничего…совсем ничего.
