Вот кто бы сказал, что они владеют луками и мечами? Да еще и в траве противника запутывают.
И видят в темноте чуть хуже Таната.
– Ой, девоньки… – доносится невнятно от рощи. – А с кем это он?
– Ой, не вижу, не вижу… Может, жену себе украл?
– Да кто жену на колеснице-то красть будет…
– А меня вот и красть не надо. Я б к такому на колесницу сама бы…
– Молчи, дура!
У лагеря кентавров четверка замедляет бег и издевательски ржет: что, взяли недолошади? Да и какой лагерь… все вповалку, вперемешку: копыта, щиты, мечи, пращи, котлы… Храп стоит такой – колесница подпрыгивает. Часовых не видно, очень может быть, что их просто нет. Не иначе как их Посейдон умотал, чтобы не лезли к нимфам и не задирали людей – он с конелюдьми как-то находит общий язык.
Похоже, брат все-таки взывает к их лошадиной части.
– Хей! – четверка разогналась, не натяни я поводья – по горам бы помчались. – Приехали.
Лагерь людей Серебряного века готовился отходить ко сну. Кое-где еще звучали тягучие здравницы в честь Зевса, но больше люди зевали, украдкой поглядывая на сонный (серебряный!) лик Селены-Луны в небесах.
Фемида вдруг тронула за плечо. Указала на путь, который преодолела колесница.
– Вы рано начали, старший сын Крона…
– Что?
Вторая жена Зевса смотрела туда, где из-за темноты не было видно другого войска – но оно уже угадывалось по подступающему глухому рокоту, духоте ночи…
– Рано начали. Да, вы прожили на свете не один день и успели многое повидать – но опытом и умениями вы никогда не сравняетесь с Повелителем Времени. Не пытайся играть в своего отца, Аид, – не дотянешься.
Заткнуть бы ее, да незачем: Фемида не умеет разговаривать долго, сейчас это у нее пройдет.
– Приму к сведению.
– Не примешь. Ты ведь гордый, как… он, – блекло улыбнулась Зевсу, который шел к ней от самого высокого костра. Волосы младшего полыхали, будто был полдень. – Как все Крониды. Я надеюсь только, что ты поймешь это вовремя – пусть даже примешь эти мысли как свои.
Отвернулась, протягивая руки Зевсу – тот снял ее с колесницы как пушинку, хотя Фемида была его выше на полголовы. Дочь Урана и Геи побрела туда, где виднелась стройная фигура Афины – та ни в какую не согласилась пропустить битву…
Зевс подошел ко мне.
– Ну, что скажешь, брат?
– Хороший выбор, – сказал я, кивая в сторону Фемиды.
Молчаливая, мудрая и враз не проглотишь – где еще такое сокровище найдешь.
– А про битву?
– На рассвете.
– Посейдон тоже так говорит. Драконы уже там, а значит, и остальные скоро подтянутся – этих тварей не очень-то удержишь, бросаются на свежее мясо. Ночью они не полезут: чудовища у него – из ночных, но великаны, лапифы и титаны лучше видят при свете. Пожалуй, что как раз к колеснице Гелиоса нужно ждать.
