– Сбежали от расправы, – сказал он. – На Деметру видел, как смотрели? Как в последний раз. Ну, брат, так ты скоро Крона затмишь…
Он немного подумал и добавил:
– Аиду уже и затмевать некого.
Зевс сжал виски и тихо застонал сквозь зубы.
– Понимаю, – сказал я. – Тяжелая пища.
– Ничего… не понимаешь… Я же ее съел. Жену.
– Это как раз все поняли, – робко вставила Деметра.
– Да я не хотел! Предсказание это… – мотнул головой, словно отгоняя муху. – Мойры предсказали, Фемида вот подтвердит, было при ней… что Метида родит сына, который…
Гестия подбежала к нему с чашей нектара, и несколько секунд мы просто следили за тем, как он пьет. Сын, который свергнет отца. Предсказание. Из вечности в вечность, из года в год… что это? Проклятие всех, кто порожден Ураном-небом? Горе матерям: убить их до того, как они успели родить! Горе детям: сожрать их сразу же после рождения!
Пятно Крона и его детей? Прошлое пытается истребить настоящее, чтобы никогда не настало будущего.
– Она ждала ребенка, – тихо и очень жалостливо проговорила Гестия, отнимая чашу от его губ. Зевс кивнул, глаза у него прояснились.
– Ждала, – сказал тихо. – Ребенка. Думал, расправлюсь с ним, когда родит. Что делать – это-то уже ясно, отцом показано…
Желваки на лице взыграли, словно морские волны, делая младшего – старшим. Старше меня.
– Пошли в спальню, – продолжил он. – Разговаривали. Она у меня любила, когда я ей ласковые слова говорил… Задремала. А я ее съел. Вдруг.
Я подавил неуместный смешок. Посейдон давить не стал: заржал радостно и во весь голос, словно освободившись от мучившего гнета.
– Ты б на ночь фиг у Деметры попросил, что ли, – прохрипел он. – Или нектара взял, а то приступы голода…
Зевс чуть покривил угол рта и взялся за лабриссу[4]. Она, оказывается, лежала тут же, под рукой. Посейдон и не думал униматься, мотая головой и бурля жизнерадостностью.
– Как пошло-то хоть? С одного раза или того… чесночком приправлял?
Хаос предвечный, в кого ж он уродился такой!
– Гнев? – спросил я.
Зевс подумал и покачал головой. Он потирал висок, будто дырку в нем собрался проковырять.
– Что тогда?
– Не знаю. Показалось, что это правильно. Взял и съел, – он опять потер висок. – А ты вернулся… и как?
– От Страта две тысячи в пути, кентавры Пирра тоже на подходе. Все стекаются к Золотой Долине, и остается только выяснить…
– Горы или равнина?
– Горы или равнина.
– От Крона не укрылось, что мы войско собираем, – это уже отфыркавшийся Посейдон. – Он нас у Офриса ждать не будет. Вроде как пока еще ничего, но только что-то в лесах у Хрисопотамии[5] живность начала переводиться. Какая не переводится – та мрет.
