Кстати, упомянутый нами Декарт говорил, что чтение книг тем именно хорошо, что в книгах лучшие люди мира щедро делятся с нами своими лучшими мыслями.
Беглец от мира
Сила и слабость Григория Сковороды
У этого человека была смешная фамилия и странная жизнь. Действительно ли мир гнался за ним так, как ему казалось, или иные причины заставляли его всю жизнь быть в движении — Бог знает. Прожив долгую даже по нашим, а тем
210
более по меркам XVIII столетия жизнь, любитель Библии и сын Саввы Григорий, по прозвищу Сковорода, ярко осветил небосклон южнорусского неба. Свет этот был виден далеко и многих заставил с удивлением посмотреть вверх. А удивление, как известно, — мать философии.
Настоящая философия не имеет ничего общего с расхожими ассоциациями. Философу не нужен диплом, мантия, куча книг, отдельный кабинет. Он не обязательно должен быть рассеянным и ходить в очках. Ему нужна «филиа» (любовь) к «софии» (мудрости). Остальное, как говорится, приложится.
Настоящих философов так же мало, как полководцев, равных Александру Македонскому. Сократ, может быть, лучший из них, не написал ни одной строчки. Он ходил по рынкам, слушал людскую болтовню, иногда надолго застывал в раздумье. Он умел правильно задавать вопросы и внимательно слушать собеседника. Еще он умел без страха умереть.
Григорий тоже долго ничего не писал. А если потом начал, так это — плод пребывания в животворном лоне христианской культуры. Вся она выросла на поклонении Книге и на любви к
211
книжному знанию. Но начал он писать тогда, когда многие заканчивают— под сорок. Эта выдержанность сообщает мыслям, как вину, терпкость и вкус. У долгого молчания Сковороды можно учиться. Да и вообще, учиться у молчания полезнее, чем у трескучей говорливости.
Сковорода — философ практической пользы. Ему чужды отвлеченные рассуждения о субъектах и объектах. О предикатах, субстанциях и прочих малопонятных вещах, образующих вокруг ложного знания плотную завесу, подобную тем кустам, в которых скрылся нагой и стыдящийся Адам. Сковорода смотрит на философию как на путь овладения истинным блаженством, оно же — и цель жизни. Философия — это чудесный камень алхимика, способный превращать не все подряд в золото,
но всякую суету — в притчу, всякий предмет
в символ. Философ должен быть готов, не засоряя речи латынью и не наводя туману, ответить мудро и просто на вопрос «как жить?»
Эх, прошерстить бы по этому критерию все наши кафедры философии...
