Россия в начале ХХ века могла обеспечить средствами для интенсивного хозяйства лишь кучку капиталистических хозяйств помещиков (на производство 20% товарного хлеба). Остальное — горбом крестьян на трехполье. В 1910 г. в России в работе было 8 млн. деревянных сох, более 3 млн. деревянных плугов и 5,5 млн. железных плугов. Те формы феодальной эксплуатации (отработки), которым посвящена значительная часть книги Ленина, были уже не пережитками крепостничества, а продуктом симбиоза с капитализмом. Капитализм был возможен в России только вместе с этой «азиатчиной». Любая попытка уничтожить ее посредством буржуазной революции или реформы вела не к капитализму, а к уничтожению капитализма.
Вот что пишет философ начала ХХ века К. Ясперс в работе «Истоки истории и её цель»: «Западный мир с самого начала — со времен греков — конституировался в рамках внутренней полярности Запада и Востока. Со времен Геродота противоречие между Западным и Восточным миром осознается как исконная и вечная противоположность, являющая себя во все новых образах… И таким шифром, проходящим сквозь всю историю Запада, является противопоставление: Азия — Европа».92
Потому в России и началась мировая революция крестьянских стран, пытавшихся избежать втягивания их в периферию западного капитализма. Это было всемирно-историческим событием, как бы к нему не относиться.
Остался без ответа вопрос: как могли ученые и философы в интеллектуальной партии кадетов оставить без внимания урок первой революции? Были интенсивные дискуссии о смысле этой революции в РСДРП между меньшевиками и большевиками, были определенные и отчетливые признаки того, что молодые крестьяне и рабочие из нового поколения будут более радикальными, чем в 1905 году. Более того, было очевидно, что огромная армия, призванная из этого поколения для I Мировой войны, будет еще более антибуржуазной, чем в 1905 г.
Выехав на фронт через месяц после революции (5 апреля 1917 г.), военный министр Гучков был поражен тем, что генералы подумывали о том, чтобы вступить в партию эсеров, тогда самую популярную. Он писал: «Такая готовность капитулировать перед Советом даже со стороны высших военных, делавших карьеру при царе, парализовала всякую возможность борьбы за укрепление власти Временного правительства».
Какие основания были предполагать, что Февральская революция вдруг приобретет либерально-буржуазный характер и убедит общество начать строительство капитализма
