— О. Исчерпывающе… А поподробнее можно?
— Не смейся и не удивляйся. Я приду к тебе. Выйди из дома часа через полтора.
— Как я тебя узнаю?
— Узнаешь! Не бойся!
И строки поплыли. Мари даже сделала попытку удержать строки ладонью. Но, разумеется, это не помогло.
Внезапная мысль озарила её: «А что это за тетрадь?» — вдогонку написала она.
— Какая тетрадь?
— Ну… эта, — оторопела Мари.
— Не у всех таччилд выглядит как тетрадь. У кого-то томик классика, у кого-то записная книжка, у кого-то даже кусок картонки. Эта вещь — почти что живая, она, можно сказать, сама находит себе владельца. Увидимся.
— Но…
— Не переживай, я всё тебе покажу и расскажу!
Строки расплылись, и Мари откинулась на спинку стула. Но не прошло и пяти секунд, как в голове зазвенел приятный, но надоедливый звонок: в тетради снова вырастали розовые буквы:
— Извини, я кое-что забыла. Когда ты кому-то пишешь, не надо указывать адрес, а надо лишь подумать об этом человеке или о конкретном таччилде, как это с тобой произошло. — И, не дождавшись ответа, буквы расплылись снова.
Мари пугало собственное спокойствие. Всё, всё происходящее давно уже выпало за рамки нормального, но как будто бы только сейчас всё встало на свои места.
Через полчаса Мари спустилась на кухню, где уже закончила колдовать над завтраком Элизабет. На столе высились горы горячих бутербродов.
— Доброе утро, Лиз!
— О! Ты уже проснулась, Мари? Доброе утро! — блондинка достала с полки две огромные кружки, по размерам едва отличавшиеся от пивных, и разлила по ним крепкий ароматный чай с мятой.
— Слушай, как у тебя получается из не пойми чего создавать шедевры? — хрустнув бутербродом, спросила Мари.
— Не боги горшки обжигают, — она подмигнула падчерице. — Я тебя как-нибудь научу своим секретам. Но только не сейчас…
— Отчего же?
— Открою тебе страшную тайну — я лентяйка!
Мари даже поперхнулась:
— Ты?.. лентяйка?.. Кхе… хм… Насмешила!
— Ты зря так! — улыбнулась Лиз. — Просто, я жаворонок, встаю рано… А что ещё утром делать, когда в животе урчит от голода?
— И то верно.
Зевая и почёсываясь, в кухню вошла Влади в пижаме цвета ясного неба с облаками и в розовых безразмерных тапочках-зайчиках. Уши зайцев волочились по полу, собирая крошки. Сестра достала с полки подобную кружку, налила чай и подсела к притихшим Элизабет и Мари — они едва переводили дыхание от растерянности. Владлена, всегда ухоженная и почти идеальная, не то что в пижаме, даже босиком никогда не выходила из своей спальни. Что уж говорить про макияж, укладку и безупречную одежду! Владлена в пижаме и эти тапочках — это было событие почище землетрясения.
