Со временем я стала смелее. Мои шутки принимали более пытливый и исследовательский характер, и он стал задерживать свои прикосновения, когда передавал мне что-то или когда возвращал мне мое полотенце. Теперь он стал держать для меня мои украшения во время тренировок. Когда тренировка заканчивалась, он доставал мое ожерелье из своего кармана, обвивал вокруг моей шеи и застегивал. Было трудно проверить, было ли все это признаками доброго человека, который сделал бы то же самое для любого или он уделял мне особое внимание, играя в ту же игру, в которую играла я. В любом случае, эти моменты были самыми яркими событиями моих дней.
Как-то раз, мы с Лиз отправились ко мне домой после школы, чтобы сделать уроки и посплетничать. Мы пошли прямо в мою спальню, которая была теплой как в период сильной жары в начале марта и я оставила окно открытым. Легкий ветерок дул сквозь окно, чтобы освежить комнату.
Я оглянула всю комнату, чтобы убедиться, что дверь была закрыта и заметила, что ветер шевелит плакат Билла Клинтона, который висел над моим столом. Я побежала к столу, чтобы закрепить плакат.
– Закрой окно, Лиз! – закричала я. – Билли падает!
Лиз вскочила и закрыла окно. Она посмотрела на то, как я поправляла ленту на уголках плаката и потом рассмеялась.
– Ты и твой Билли, Иззи, - сказала она. – Ты такая смешная. Разве тебе не достаточно его жуткого черно-белого портрета на твоем школьном галстуке? Тебе нужно чтобы он был везде? На твоей стене больше ничего нет!
Я усмехнулась, как только села на вращающийся стул.
- Ты знаешь, что я люблю Билли, - сказала я ей. – Ты можешь забрать все что угодно, но только не моего Билли. Все мои друзья смеялись над моей одержимостью президентом нашей страны, но у них были их Люк Перри и Джейсон Пристли, а у меня был мой Билли. Я любила политику, мне нравился тот факт, что президент Буш не был переизбран, и мне нравилось, что этот относительно молодой демократ – остроумный и сообразительный седовласый хитрец из Арканзаса – выиграл на президентских выборах. Мой черно-белый плакат Билли это все чем я хотела украсить свою спальню; это было все вдохновение, которое мне было нужно.
Мы с Лиз сели, чтобы поболтать и вскоре наш разговор зашел о ее новом парне, который был намного старше ее. Я умирала от зависти, и хотела знать каждую деталь их отношений. Лиз была достаточно открыта со мной, и была не против поделиться, мы остановились на середине очень яркой истории, когда дверь в мою комнату распахнулась. Мы обе вскочили с виноватым видом, повернулись и обнаружили моего отца стоявшего в дверном проеме с его фирменным мрачным видом. Любой незнакомый с моим отцом человек подумал бы, что он злится и собирается читать нотации, но Лиз привыкла к жестокой природе моего отца. Прежде она видела его в разном настроении и понимала, так же как и я, что на самом деле он не был огорчен или расстроен. Она посмотрела на него, улыбаясь своей самой невинной улыбкой.
