- Прошу прощения, мадемуазель, - сказал генерал Нирзанн, - за то, что причинил вам неудобства, которые вы могли бы расценить как неучтивость. Поверьте мне, это не входило в мои намерения. Мадемуазель Солини все вполне удовлетворительно объяснила.
Стеттон вздохнул с облегчением:
- А паспорта?
- В них нет необходимости, мистер Стеттон. Мадемуазель Солини изменила свои намерения... Что ж, это привилегия любой женщины. Она собирается в Маризи, я тоже, и она окажет мне честь отправиться туда под защитой моего эскорта.
Стеттон застыл от гнева.
- Так это... - начал он сурово, но голос Алины прервал его:
- Мы просим вас присоединиться к нашей компании, месье Стеттон. И Виви, конечно, тоже.
- Но вы же хотели ехать в Варшаву! - возразил молодой человек, но, поймав многозначительный взгляд Алины, спохватился: - Конечно, генерал прав, вы вольны изменить свое решение. И, поскольку мне решительно нечего делать, я буду рад присоединиться к вам.
Это явно не понравилось генералу Нирзанну. Нахмурясь, он с нескрываемой враждебностью сказал Стеттону:
- Совсем не обязательно.
На что молодой человек вызывающе улыбнулся.
- Однако, поскольку мадемуазель Солини приглашает меня, я поеду. А сейчас, сэр, мы должны вас оставить, леди еще не завтракали.
- Они могут позавтракать здесь, - сказал генерал.
- И я тоже?
- Что ж... и вы тоже.
Стеттон колебался. Он хотел было отказаться, но осторожность диктовала иное. Ведь не исключено, что человек с бородой, дыша местью, рыщет сейчас по улицам; здесь, под защитой генерала, они, несомненно, в большей безопасности. Его размышления кончились тем, что он принял приглашение.
Завтрак для них был накрыт личным стюардом генерала в комнате этажом выше - фрукты, яйца и густая, желтоватая сметана с какой-то соседней фермы.
Они ели в тишине; один или два раза Стеттон попытался заговорить, но был остановлен взглядом Алины, кивавшей в сторону стюарда. Когда же они закончили еду и опустевшие блюда были убраны со стола, она отослала Виви в другой конец комнаты и с улыбкой повернулась к нему:
- Вы выглядите рассерженным, месье... и еле сдерживаетесь. Теперь мы можем поговорить.
- Вы полагаете, у меня нет на это причин?
- На гнев?
- Да.
- А в чем, собственно, дело?
- Боже мой! - взорвался Стеттон. - Я же видел, как вы уби...
- Стоп! - Глаза Алины вспыхнули. - Вы неудачно выбираете термины. Я сделала это в целях самообороны. Ведь он мог бы убить меня.
- Но не тогда, когда, беспомощный, лежал на полу, - резко возразил Стеттон. - А насчет выбора терминов ничего не могу поделать. Вы, возможно, убили его!
