Однажды кто-то выпил в засаде всю воду из правого радиатора БТР. Нас собрали всех в один бронетранспортер и, закрыв внутри, не разрешали всю обратную дорогу ни пить, ни мочиться. Принцип отношения к молодым всегда прост: стань, кем сможешь. И двое не смогли, украденная вода превратила их мочевые пузыри в наполненные водой воздушные шары. Растянувшиеся мышцы не могли удержать скопившуюся жидкость. Не контролируя организм, они мочили собственные штаны сначала по капле, а затем уже небольшими порциями. И только в бригаде нам наконец-то разрешили облегчиться. Все сразу встало на свои места, правда, двоим места уже не хватило. Их упорство сделало их мучениками. Но если урод с тупыми мозгами вобьет себе что-либо в голову, то мучениками становятся все, кто с ним имеет дело.
Спустив штаны, стоя на коленях несчастные топили в луже собственной мочи вину за неумение подчиняться обстоятельствам. Их признание было вознаграждено проблемой — моча была, но давления в мочевом пузыре уже не было. Слабая струя насыщенного оранжевого цвета источала сильный аммиачный запах беспомощности. Оба чесались, испытывая сильный зуд кожи. Нас заставили наблюдать в назидание. Радости видеть это было мало, но возможности не смотреть нам не дали. Наказание и обличение дают мудрость.
Как только ты ведешь себя, как осел, тут же находятся желающие на тебе покататься. Надо самому распоряжаться собой. Я первым ударил дембеля, издевающегося над этими несчастными. Резкий как бритва, он оказался цепким как бульдог. Драка удалась на славу. Мы оба оказались в списке добровольцев, и теперь я его напарник в дозорной группе. Уже сутки, как мы с ним лежим в одной яме, судя по запахам, вырытой живыми для мертвых.
Если вовремя не пукнешь — головой опухнешь. Все верно. Голова у напарника по этому поводу не пухнет — газанул и спит. Его желудок — это сборище чудовищно старательных мышц, трудовой порыв которых остановить практически невозможно. Нет жратвы? Это не повод для расслабления. Я это предвидел, наблюдая, как он весь день, на жаре, будто дробилкой перемалывал челюстями сухари «столовые», запивая их мертвой водой. От каждого такого глотка, однако, живых существ в его животе становилось больше, чем китайцев в Шанхае. Даже если неимоверными усилиями воли напарнику, бодрствуя, удавалось скрывать днем свои порывы, то ночью, засыпая, шила в заднице ему уже было не утаить. Расстроенный или пустой желудок может быть причиной неприятного запаха. Вот его кишечные соки опять начинают взбалтываться, переливаться и пузыриться, производя урчаще-рычащие звуки, заставляющие меня высунуть голову из этой норы.
