Глаза Килборна были устремлены на патрона, как если бы их хозяин боялся, что стоит ему отвести взгляд, он больше ни на чем не сможет сфокусировать его снова.
Килборн открыл рот и попытался что-то сказать, но тщетно: вместо слов у него получился только судорожный вздох. Вторая попытка оказалась более успешной:
— Мистер Каллен, я хочу сказать, что больше не могу выполнять свои обязанности. Я оставляю работу у вас и готов написать заявление.
— Черта с два ты оставишь. Сперва сядь, а потом будешь писать заявление! — С этими словами стальной король встал и, взяв секретаря за плечо, повернул к себе. — Пойдем, — сказал он, — или ты хочешь, чтобы я тащил тебя на себе? Прюитт, пододвиньте то кресло поближе!
Слабый протест секретаря был проигнорирован. Мужчины усадили его в кресло, и как только напряжение отпустило мышцы, Килборн начал дрожать. Слуга принес вино, Каллен взял бокал и сам наполнил его. Пробормотав что-то похожее на команду, он поднес бокал к губам Килборна и не отпускал его, пока тот не выпил до дна.
— Как только у тебя на щеках появится намек на нормальный цвет, я позволю тебе выпить еще бокал, — пообещал он. — А потом тебе лучше будет отправиться в постель и немного поспать. А уволиться ты сможешь и завтра, здесь можно не спешить. — Сказав это, Каллен повернулся к пастору: — В прошлой войне он был контужен разрывом снаряда. А я всю эту неделю заставлял его работать без передышки, и это не могло не сказаться на его нервной системе, — пояснил он.
— Заставлять человека работать до изнеможения — это совсем не в духе высшей христианской морали, — ответил на это пастор.
— Вот как? Тогда я — не христианин.
— Полноте, Каллен! Помните, я слышу вас.
Стальной король пошел на попятную:
— На этом-то вы и строите свой расчет! Мне нравится это в вас, Прюитт. Я скорее похож на лысого орла, чем на христианина, но если вы думаете, что это тревожит меня… Ну что, чувствуете себя получше, Бен?
— Гораздо лучше, — отозвался Килборн. Его щеки порозовели, в глазах появился здоровый блеск. — Я знал, что приступ приближается. Можно мне еще глоток портвейна?
Каллен снова наполнил стакан и протянул его Килборну.
— Благодарю! — Килборн сделал несколько жадных глотков. — Нет, у вас, несомненно, есть какие-то рудименты порядочности, — сказал он затем.
Каллен никогда не смеялся. Но сейчас огонь его глаз стал мягче, а взгляд сделался менее сосредоточенным.
— Слагая с себя обязанности моего секретаря, вы даете мне рекомендацию, да?
