С того момента, как Нейтан позвонил и сказал, что не сможет меня забрать, у меня появилось плохое предчувствие. Вероятно, оно назревало несколько дней, но я игнорировала его и списывала на страх и нервы. Всю неделю до Гала Нейтан был занят, и мы не проводили много времени вместе. Именно тогда стены нашего пузыря начали рушиться.
Я поняла, что жизнь, которой мы жили последний месяц или около того - я оставалась у него, и мы играли в дом – была нереальной.
С самого начала Гала все пошло не так. Я чувствовала себя неловко, невпопад и как самозванка.
А потом появилась Саманта. Я никогда не забуду ее имя, потому что она именно такая, как я представляю себе, когда думаю, с какой женщиной в итоге останется Нейтан. Она чопорная, правильная, образованная, богатая… идеальная.
И она знала Нейтана. Я поняла это по тому, как она говорила о нем. Она знала о нем все. И она точно знала, что сказать, чтобы заставить меня убежать.
Она сыграла на моих слабостях, и я позволила ей.
Но только потому, что знала - ее слова были правдой.
Нейтан - даритель.
Он всегда ищет новый проект.
Саманта сравнила меня с одной из его давних подружек из колледжа – Джиллиан - и что она тоже была проектом. Саманта сказала, что она выиграла стипендию, но была никем. Боже сохрани. Она сказала мне, что Нейтан взял ее под свое крыло и заставил их всех рассматривать ее как равную.
Я знала, почему она рассказала мне все это.
Я поняла. Возможно, я не была хорошо образована. Не училась в престижном университете.
Но я не глупа.
Я знала, о чем думала Саманта. Я знала, она намекала, что я новая Джиллиан Нейтана.
Его новый проект.
Затем я почувствовала, что убегаю, потому что не могла позволить себе быть той, о ком она говорила.
Я не могла позволить себе влюбиться в кого-то, кто видел меня только как благотворительность. Я не могла быть с Нейтаном, потому что влюблялась так тяжело и быстро, и он бы мне позволил, пока я не была бы разбита на миллион частей.
А что потом?
Кто был бы рядом, чтобы снова собрать меня воедино? Никто. Я бы вернулась к одиночеству, и мне оставалось бы лишь заботиться о себе самой. Как только я была готова сбежать, поднялся Нейтан и начал делать то, что у него получается лучше всего - быть потрясающим и сногсшибательным.
Снова.
В ту ночь мои голова и сердце были в состоянии войны. Сердце говорило, что Саманта не знает, о чем говорит. Она не знает, что он заставляет меня чувствовать себя в безопасности, заботится, лелеет, желает. Она не знает, как он смотрит на меня, словно я единственный человек на земле. Она не знает наших разговоров или что у нас есть нечто общее. Она может знать Нейтана, но она не знает меня.
