Я загрузил его на тысячу минут – это, наверное, больше, чем она когда-нибудь использует, но она не должна об этом знать. Кади задумывается на мгновение, нахмурив брови, пока пытается решить, будет ли она спорить или же просто примет этот чертов телефон. Я смотрю и жду.
- Ладно, - наконец говорит она. - ЛуЭнн давно пытается убедить меня приобрести телефон, так что это сделает ее счастливой.
- Хорошо. Я рад, что могу сделать ЛуЭнн счастливой, - дразню я, сжимая бедра Кади чуть сильнее.
- Хорошо, - она отталкивает меня и идет назад к прилавку, заставленному чашками с начинками, тестом и мукой. Это рай для любителей пирогов.
- Я должна вернуться к работе. Особенно сейчас, когда ты здесь, и я буду чувствовать себя ужасно, если ты останешься здесь дольше, чем необходимо.
- Не беспокойся обо мне. Я буду в порядке.
- Могу я подсластить для тебя сделку кусочком кокосового пирога со сливками, который испекла сегодня? У нас осталось пару кусочков после ужина.
- Мне не следует есть так поздно ночью, но я не могу отказаться от твоего пирога.
- О, пожалуйста, - усмехается она, качая головой, и идет к большому холодильнику. - Тебе не нужно беспокоиться о маленьком кусочке пирога.
- Ты ошибаешься, - признаюсь я. – С тех пор как я начал приезжать сюда, мне пришлось добавить дополнительные пять миль к моей ежедневной пробежке.
- Мне попросить прощения? - спрашивает она, улыбаясь, когда подходит и кладет кусочек кокосового пирога и вилку передо мной.
- Не сто́ит. Я с удовольствием пробегу сто миль, если смогу наслаждаться таким лакомством каждый день.
Кади облизывает губы, когда смотрит, как я делаю первый укус и стону от удовольствия. На самом деле я не очень люблю кокос, но этот пирог - кусочек неба.
- Хорошо, ну, я буду здесь... печь пироги, - бормочет она, ее глаза все еще на моих губах.
- А я буду здесь… смотреть.
- Верно, - она нервно смеется, но приступает к выпечке. А я делаю то, что сказал, беру стул, сажусь и смотрю.
То, как Кади печет, должно быть телевизионным шоу. Я бы заплатил хорошие деньги за это. Но у меня должны быть эксклюзивные права. Я не хочу делить ее с кем-то еще. Она вся моя.
Ее методика движений - смешивание, раскатывание, заполнение - убаюкивает меня в полубессознательное состояние. Прежде чем осознаю, мои веки тяжелеют, и я, вероятно, засыпаю, облокотившись на стойку, потому что следующее, что я вижу, открыв глаза, как красивое лицо Кади постепенно входит в фокус.
