- Нет необходимости. Мне было приятно.
- Ну, это было мило с твоей стороны, и я уже чувствую, что должна тебе слишком много.
- Ты ничего мне не должна, - говорит он, его голос становится жестче. – Но... - он делает паузу, потирая свою челюсть, отчего мой желудок начинает трепыхаться, как, впрочем, каждый раз, когда он рядом. - Хотя, я тут подумал, и если ты серьезно хочешь сделать мне одолжение, у меня есть одна идея.
- Все, что угодно, - слова вылетают прежде, чем я даже соображаю, что говорю, на что соглашаюсь. Мое сердце бьется быстрее в ожидании того, что он собирается спросить.
- Моя мама проводит сбор средств на благотворительность для женщин. Вчера она упомянула, что пекарня, которую она обычно использует, обанкротилась. Я подумал, что ты могла бы помочь ей с десертами. Конечно же, она заплатит тебе.
- Серьезно? – спрашиваю я.
- Да, я еще не говорил ей об этом. Сначала хотел спросить у тебя.
- Я бы... я имею в виду, да. Я бы с удовольствием. Но я не понимаю, какую выгоду ты получишь от этого.
Его темный, напряженный взгляд захватывает мой, затем отправляется вниз по моему телу. А потом обратно вверх.
- Не беспокойся обо мне, - говорит он с ухмылкой.
Жар опаляет мои щеки, и прежде чем я выставлю себя идиоткой, я поворачиваюсь и ухожу.
- Скоро вернусь с твоим пирогом, - выпаливаю я, не оглядываясь. Я не могу, потому что, если он все еще смотрит на меня своими тлеющими глазами из-под длинных ресниц, я не ручаюсь за свои действия.
После того, как Нейтан заканчивает свой пирог и кофе, он останавливает меня, когда я иду к другому столику.
- У тебя еще есть моя визитка?
- Да, она в моей… - я замолкаю, вспомнив, что у меня больше ее нет. Карточка была в моей сумке, которую украли. - Нет.
- Ты потеряла ее? - спрашивает он.
- Нет. Сегодня кто-то украл мою сумку.
- Что? - сжатая челюсть и раздувающиеся ноздри заставляют меня сделать шаг назад, поднос почти выскальзывает из моих рук. Нейтан подскакивает с места и стабилизирует меня, удерживая воду и сок от удара о пол.
Он разочарованно вздыхает, зажимая переносицу.
- Ты шла на работу одна? В темноте? – он не смотрит на меня.
- Да.
- Почему?
- Потому что, - говорю я, растягивая слова. – Автобус идет слишком долго, и никто больше не ходит на работу в четыре тридцать утра, – сарказм очевиден, но я ничего не могу поделать. Он меня бесит.
- Почему ты не позвонила мне?
- В четыре утра? – спрашиваю я. - Серьезно?
Он достает деньги и шлепает их на стол. Затем достает еще одну белоснежную карточку и кладет ее в карман моего фартука.
