Мои инстинкты говорят мне, чтобы я нашел ее и вернул домой. Но реально я понимаю, что не могу этого сделать. Она скорбит, и я уверен, ее отец нуждается в ней, хотя не могу сказать, что я его поклонник из-за некоторых вещей, которые мне рассказала Кади о своем детстве. Хотя она никогда не упоминала, что он обижал ее, просто не очень хорошо заботился о ней.
Но он обеспечивал ее - это больше, чем я могу сказать о некоторых родителях.
И я знаю, что он звонит ей время от времени в закусочную, поэтому он должен заботиться о ее благополучии.
Очевидно, он заботится о ее матери.
Это подводит меня к следующей загадке: почему, черт возьми, мать не навещала Кади много лет, а теперь вернулась обратно в город, в котором та выросла?
Мне действительно нужно поговорить с Кади.
Набрав ее номер, я начинаю расхаживать возле машины.
После шести гудков я готов завершить вызов, когда робкое «привет» раздается на другом конце линии.
- Кади? – спрашиваю я, опираясь свободной рукой на колено для поддержки, пока жду, что она хоть что-нибудь скажет.
- Нейтан, - намек на облегчение в ее голосе - все, что мне нужно, чтобы выпустить дыхание, которое я сдерживал.
- Я так сожалею о твоей матери, - это первое, что приходит на ум. Вслед за «я нуждаюсь в тебе, вернись домой» или еще лучше, «оставайся там, где стоишь, я иду к тебе». Но я не говорю об этом. Я жду... ради нее.
- Спасибо, - ее ответ быстрый и отрывистый, отрепетированный. Мне не нравится это. Я привык к подлинной Кади, которая говорит, что приходит ей на ум, не думая слишком много об этом.
- Ты в порядке? - я спрашиваю, потому что это самый важный вопрос. Тот, на который мне действительно нужен ответ, прежде чем сойду с ума.
- Я держусь.
Это немного более искренне, немного больше Кади.
- Прости, что пропустил твой звонок.
- Ну, это была середина дня. Я должна была догадаться, что ты будешь работать.
Но мои дни перепутались, и я не подумала.
- Все в порядке. Ты знаешь, что можешь позвонить мне... в любое время. Всегда. По любому поводу.
Пауза на другом конце линии слишком длинная для меня, чтобы вынести. Я хочу, чтобы она сказала мне, что знает... знает, что я здесь для нее, знает, что может попросить меня о чем угодно, и я отдам ей это. Я хочу вернуться к тому, что у нас было до того, как все развалилось, и она убежала из моей жизни.
- Я скучаю по тебе, - говорю я ей. Не уверен, что когда-либо говорил это другому человеку. Никогда. Но это потому, что я никогда не скучал по кому-либо, как скучаю по ней.
