Как-то после его отъезда... сёстры ... надоедали блаженной, приступая к ней с одним и тем же вопросом: как он живёт, как себя чувствует? На что она сказала: «Мишенька наш связался с цыганкой».... Когда он через год опять приехал в Дивеево, сёстры решили спросить Михаила Петровича о «цыганке». В ответ Мишенька залился смехом. Потом рассказал:
- Ну и блаженная! Я много лет не курил, а тут соблазнился и купил в ларьке папиросы «Цыганка»...
Ещё в монастыре я слышала от блаженной:
- А ты и по Москве поскитаешься. А тебя, мать, вышлют.
И когда я после разгона монастыря скиталась по Москве, то хорошо знала: скоро вышлют. Так и получилось...»
По свидетельству монахини Серафимы, Владыка Серафим Звездинский почитал блаженную Марию как «великую рабу Божию»...
Блаженная старица в 1926 году говорила: «Какой год наступает, какой тяжёлый год! Уже Илья и Енох на земле ходят». А когда после Пасхи в монастыре начались обыски, на вопрос монахини Серафимы: «Поживём ли мы ещё спокойно?» Ответила, что осталось только три месяца.
7/20 сентября 1927 года монахиням предложили уйти из монастыря. После закрытия монастыря Мария Ивановна жила в домах верующих. Представители власти запрещали блаженной принимать посетителей. Однажды блаженную старицу арестовали, однако после допроса, признав ее ненормальной, отпустили.
Следует отметить, что хотя Мария Ивановна, предупреждала сестёр о будущие испытаниях в годы безбожия: лагерях, ссылках, она вместе с тем, уверенно предсказывала и возрождение Серафимо-Дивеевского монастыря, что и исполнилось в 1991 году.
Из воспоминаний монахини Ефросиньи: «Жила Мария Ивановна в деревне, неподалеку от Дивеево, в небольшом частном доме. Многие из благочестивой молодежи ходили к ней тогда за помощью. Она говорила о них: «Котятки мои пришли». Казалось бы, что она могла им дать, когда сама не имела даже куска хлеба? Но она давала им больше, чем хлеб, – она подавала им надежду и вселяла утешение. Иногда ее спрашивали:
– Марь-Иванна, монастырь-то откроют когда-нибудь?
– Обязательно откроют, – кивала она, – только там вас будут звать не по именам, а по номерам.
Этой самой Ефросинье она так и сказала:
– Вот у тебя будет номер 338. Мы с матушкой Людмилой тебя и окликнем: «Ты где, номер 338!»
И вот, представьте, прошли годы. Власти арестовали нашу Ефросинью и отправили ее в лагерь, где она и числилась под номером 338. Каким утешением было для нее знать, что в судьбах Божиих ей уже был определен этот номер. Помните, как сказано у Апостола: «Огненного искушения, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь, как приключения для вас странного» (1Пет. 4,12).