И… да, если не извинения, то хоть какой-то проблеск осознания, раскаяния получить. Наивная, знаю. Но хочется хоть какой-нибудь справедливости. Или хотя бы… еще немного в отместку его побесить, повыводить из себя, но уже безнаказанно.
* * *
Провести до квартиры Женьку (я) — пошушукаться. Подумать над своим внешним видом и учтиво сменить каблуки на кроссовки, а платье — на джинсы со свитером.
Мысленно перекреститься — и выдвинуться в бой.
* * *
Едва вывалилась из подъезда, как чуть лоб в лоб не столкнулась с Риткой.
Ошарашено округлила очи я:
— П-привет… А ты… какими судьбами? — только и смогла я из себя выдавить.
Добрая, отзывчивая улыбка (ёё) — играет, Сука.
— Да как, — запела невинно. — Мама про новость проговорилась, вот я и решила повидаться. К самой тюрьме не решилась ехать… как-то неудобно, да и страшно. А вот адрес выспросила и приехала к вам. Батя ж… вроде как, запретил ему… Ну, — замялась вмиг, взгляд около. — В смысле, попросил… чтоб он с тобой пока пожил. Так что? Он здесь?
— Здесь, — коротко. Недоверчиво.
Вот хоть глаз мне выколите — а не поверю… что именно «любовь к брату» ее сюда привела.
Голову на отсечение даю — это не так. ВРЁТ! ВРЁТ, Сука, и не краснеет! Притворяется, шкура мелкая.
— А ну, я поднимусь? А ты надолго?
— Он не в квартире. В машине. Вон, — кивнула ей за спину. — Серебристый седан. Не промахнешься.
— А, он не один там? — даже просияла в момент.
Ну вот… уже что-то.
— Ага. С другом.
Но уже и не слышала меня. Тотчас рванула вперед.
Брат. Ага. А как же… именно.
Короткое «привет», объятия — не дольше пары секунд. А взгляд уже прикипел к симпатичному (как судя по ее, наверняка, мнению) водиле:
— Рита… — игриво выставила свою тоненькую ручонку для рукопожатия.
— М-м-м… — загадочно протянул Мазур и тотчас поцеловал тыльную сторону ладони.
Рожа лишь только скривился. Что… даже странно.
— Ну ладно, хватит вам, — гневно. Сплюнул на землю. Еще одна затяжка — и выбросил бычок. Затоптал ногой. Взор на меня — как раз подоспевшую… а вернее, набравшуюся храбрости вклиниться в это… неприятное лицедейство.
— Че, Ник, едем? — учтиво отозвался Федор.
— Ага, — живо киваю головой.
— Ой! — только всплеска в ладони этому писку чарующему не хватило. — А можно я с вами? — захлопала наивно-соблазнительно коровьими накладными ресницами.
— Ух! С удовольствием! — в момент выпалил Валик.
— Я против, — тихое, но грубое, твердое… Рогожина.
— Че это? — обижено рявкнула Малая. Зенки округлила. Враз запыхтела, что самовар — как обычно это бывает.
