– Вот не подумал бы никогда, что ты работал в типографии.
– А у тебя сложилось мнение, что мы отсталые люди с гор и на службе занимаем только теплые места, не требующие большого ума? – Ораш пробуравил его взглядом, от которого Сергею стало не по себе. Он смутился, но все равно честно ответил:
– Если начистоту, то да! Вероятно, я не прав, но на данный момент я просто повторяю то, о чем думают остальные.
– Ты мне нравишься. У тебя есть чувство меры и гордость, о которой многие твои земляки забыли, превратившись здесь в скот, – серьезно сказал таджик и, подмигнув корейцу, добавил: – Я бы не хотел оказаться с ним по разные стороны баррикад!
– Ты что, собрался с нами воевать? – удивился Сергей.
– Кто знает, кто знает! Ладно, что-то я дискутировать начинаю. Вижу, что ты хороший человек. Прими наше угощение в знак уважения и не обижайся, если было что-то не так.
Таджик выразительно указал на стол, потом встал со стула и молча двинулся к выходу.
– А ты что, не будешь есть с нами? – тихо спросил Сергей.
– Нет! – услышал он в ответ. – С неверными мне есть не пристало!
– Не понял! Он что, воевать собрался? – возмутился Сергей, но кореец толкнул его в ногу и, когда таджик скрылся за дверью, с убийственным спокойствием констатировал:
– А ты думаешь, что нет? Глубоко заблуждаешься, мой друг! Государство наше начинает трещать по швам! В республиках Средней Азии сейчас вовсю начинают шевелиться националисты, и все из-за войны в Афганистане и исламской революции в Иране. Там не все так просто, как преподносит нам наша идеологическая машина.
– Разговорчик у нас получился наивеселейший, ничего не скажешь!
– Да ладно, не унывай! Мои слова не принимай близко к сердцу. Это я, как человек восточный, эмоционально думаю и во всех делах вижу подвох. Это моя слабость. Давай, ешь! Наши воины ислама старались, не обижай их.
Сергея не нужно было убеждать. За день он сильно проголодался и сейчас с удовольствием накинулся на еду.
Возвращался он в расположение учебного взвода поздно вечером. Вадик Хамелеон опять отличился. После обеда курсанты в очередной раз разгружали в хозяйственном блоке продукты. После этого толстый прапорщик со склада обнаружил вскрытый ящик со сгущенным молоком. Вместе с Фурсуновым они провели в казарме обыск и в тумбочке Вадика нашли четыре украденные банки. Банки, естественно, вернулись к хозяину, а Фурсунов подтянул сержанта Божичко, который был мастером устраивать экзекуции. Наказание в армии – дело коллективное, и жесткую процедуру отбой-подъем устроили всему взводу.
