-Алька, этта жа як она мяне чуеть?
-Сам балуешь, вот и не слазит с твоих рук, с нами она ведет себя достойно, как скажет папа.
-Ну, папа у нас сам як скала - крепкий и надежный, горжуся!
А 'скала' вместе с Минькой получили от знакомой уже проводницы поезда два огромных баула - передали Чертовы.
Мишук нес замотанный в несколько слоев бумаги букет, а папа - сумки. На улице навстречу шустро бежал Петька, забрал у Авера один баул:
-Ни себе фига, там чё, камни?
-Примерно, - улыбнулся Саша.
Ввалились с шумом и грохотом в дом, удивленная Алька, смотрела на всех круглыми глазами:
-Вы где были? Сперли что ли чего, мешочники?
-Не мама, мы поезд ждали, Ваня с Наташей передали. Мама, возьми цветочки, я разденусь.
Авер хмыкнул:
-Хотели торжественно подарить, но малость не подрасчитали, сумки подвели, мы тебя сердечно поздравляем с днем рождения, ты у нас самая любимая и лучшая.
-Раздевайтесь, потом будете поздравлять, Петь, ты куда?
-Ща, за Ленусей добегу, вы пока разберете сумки, и мы вот они.
А в баулах было... Минькин восторг зашкаливал - он никогда не видел гранаты, хурму, огромные красные яблоки и даже виноград, упакованный в какую-то тонкую бумагу, мешочки с орехами, с какими-то сушеными травами, фруктами...
-Мама, как красиво!
А мама, разбирая все эти богатства, то и дело косилась на роскошный букет роз, стоящих на видном месте в вазе.
-Боже мой, Авер, у меня нет слов, я...
-Я тебя люблю, подсолнушек!
Достали вино в оплетенных бутылях.
-О, то дело, ай якой Ванька молодец! - дед, держащий Настюшку, крякнул от удовольствия. - Этта чаго ж, ён усё в эттой, як его, Грузии заказав?
-Не в Грузии, а в Абхазии, у него там друзья хорошие появились, вот летом, если все нормально будет, съездим туда, на море.
-О як, у восемьдесят пять яго увидеть? Можа я и не собяруся?
-А кто унученьку будя баловать? - проворчала Алька.
-Я и Миньку баловаю, просто ён мужик уже, а этта, егоза... Ох и будя с ей сложно, уся извертелася, дай ей чаго уже погрызть, этта же усё такое интересное для няё. Подяржика яё, надо у хату добегить.
Пришедшие Петька с женой, восторгались:
-Ничё себе стол у вас, прямо как на Кавказе! Ух ты, какие розы! Не хватает шашлыка и зелени.
-Зелень вота, - шумнул вошедший с двумя горшками дед, - специально ростил для празника унучки.
-Дед у тебя обе унучки, для которой?
-Э не, не путай: Алька - то унучка, а этта егоза - унучечка.
Чертов, сам себе удивляясь, постоянно скучал по своей козе-дерезе. Идя со службы домой, обязательно прикупал какую-нибудь вещичку, цветочек, фрукты, чтобы порадовать свою беременную, умученную токсикозом, женушку. И был безумно рад, когда тошнота понемногу отступила. Вот тут-то Иван развернулся. Они бродили по Москве, заходили в кафешки, по выходным пропадали в музеях, посещали выставки. Наташка в Третьяковке, у картины 'Демон' Врубеля застыла и не реагировала ни на что. Подолгу сидели в залах, любовались картинами, Ванька и сам с удивлением открывал и узнавал много нового для себя.
