Как-то Сонька, частенько бывавшая у него на работе, рассказывая что-то, упомянула Николаича, Алина недоуменно спросила:
-Это кто?
-Ну, мам, чем ты слушаешь? Николаич - папкин секретарь и завхоз, такой смешной мужик, меня внученькой зовет, а самому тридцать где-то лет.
Алина аж подвисла:
-Надо же, стопроцентно была уверена, что у него секретарь по совместительству - грелка постельная. Видать, поизрасходовал мужик силу богатырскую полностью... даже жаль, ведь для него бабье - это неотъемлемая и самая необходимая часть жизни.
-Надо отдать должное, за семь прошедших месяцев он ни разу не изменил своего обожающего отношения к дочке: все также баловал и старался быть нужным ей, постоянно куда-то ходили на всякие спортивные соревнования, полюбили хоккейные матчи - оба болели за ЦСКА, имели абонементы в бассейн, ездили на экскурсии. Тут Алина уж тоже присутствовала - не доверяла до конца она ему, хотя и видела что папаня вроде бы искренне старался возместить дочке все годы, что прожил без неё. А Тонков и не подозревал, что бывшая его определила в импотенты.
Алина, знавшая свою хитрюгу дочку, казалось, вдоль и поперек, и не подозревала, что ею плетется тонкий заговор. Дочка, вместе с папкой объездившая наверное пол-Москвы в поисках подарка для мамочки на Восьмое марта, видела как нервничал и боялся Тонков, что Алина не возьмет его подарок, как тщательно выбирал цветы для букета, сказала:
-Папка, а давай мы тебя на маме женим?
Он как-то длинно вздохнул и произнес, помолчав,:
-Эх, лисёнок! Я бы хоть сегодня, но мама, она меня очень сильно не уважает, смотрит как на таракана какого. Я, знаешь ли, сильно ёе обидел, когда ты была совсем крошечная, дурак был и дебил...А теперь я не нужен, рад бы, да поезд, как говорится, ушел. Я до трясучки боюсь с ней даже разговаривать лишний раз, вдруг что-то не то скажу, и вы уйдете, а как я теперь без тебя? Не выживу, точно.
-Пап, а ты правда-правда меня теперь любишь? Сильно-сильно?
-Да, дочь, я каждое утро просыпаюсь и радуюсь, что вы у меня появились! Я твоему папе Науму очень благодарен и за тебя, и за маму, но теперь больше всего на свете хочу, чтобы ты стала София Михайловна Тонкова.
Дочка задумалась, как-то странно молчала всю дорогу до дома, потом сказала:
-А София Михайловна лучше звучит чем София Наумовна. Не грусти, добрый молодец, это службишка, не служба - служба будет впереди.
Сонька влюбилась в сказку "Конёк-Горбунок" и обожала вставлять всякие двустишья из книги в свою речь.
