Но это была не шутка. Игривость, смешинки и очарование исчезли из глаз Бо:
— Ты слишком хороша для стриптиз-клуба?
Должно быть, они выглядели очень глупо со стороны, неуместно — она в вечернем платье, и он в костюме с галстуком-бабочкой.
Она не была слишком хороша для клуба. Когда-то она сама была его частью. Целую жизнь назад Лола ночами танцевала в «Шаловливой Кошечке», зарабатывала деньги, не брезгуя частными вечеринками, дружила с девочками. Она никогда не говорила об этом. Когда люди узнавали, что она была стриптизершей, всем хотелось знать, почему.
— Зачем ты это делаешь? — спросила мама через обеденный стол.
— Ради денег, конечно, — сказала Лола сухим тоном. — Разве могут быть еще причины?
Дина покачала головой:
— Тебе всего восемнадцать. Я не для того тебя растила.
Лола тонко улыбнулась.
— Ты думаешь, раз я жила под твоей крышей, ты ставила меня на ноги меня? Признай, мама, я сама сделала это. Никто никогда не вытягивал меня кроме меня самой.
Дина внезапно задрожала от гнева:
— Как ты смеешь так говорить? Я работаю днем и ночью, чтобы прокормить тебя, — она ударила кулаками по столу. — Я пожертвовала своей жизнью ради тебя, даже слышать такого не хочу!
Лола едва вздрогнула. Дина никогда не делала секрета из того, что Лола была нежеланным ребенком.
— Нравится тебе это или нет, — сказала Лола, вставая, — я не собираюсь это прекращать.
— Тогда не смей возвращаться домой, когда грохнешься лицом в самую грязь. Я не собираюсь смотреть, как ты своими руками уничтожаешь себя.
Лола развернулась и вышла, ни разу не обернувшись.
Она сказала, что занималась этим только ради денег, но это была не вся правда. Лола любила танцевать, ей нравилось то чувство, когда мужчины смотрели на нее, как платили деньги за ее внимание. Это дарило ощущение контроля, власти над людьми. То чувство,которое она, казалось, навсегда потеряла, когда отец вышел утром из дома и больше не возвращался.
Бо не сводил с нее пристального взгляда. Она не была готова разделить эту часть своей жизни с ним, не могла позволить ему насладиться своей реакцией. Лола смело двинулась к входу, оставляя Бо за спиной.
Музыка сразу же ударила прямо в уши. На главной сцене темного зала на шесте извивалась полуголая женщина. Ее руки грациозно, словно в танце, хватали протянутые доллары.
В другом конце зала Бо разговаривал с барменом. Несмотря на то, что прошло уже восемь лет с тех пор, как она работала здесь, Лола отвернулась на случай, если кто-то из тех, кого она знала, до сих пор тут. Несколько мгновений спустя рука Бо опустилась ей на плечо.
