Спецификой собственно отдела пропаганды является то, что весомая часть его сотрудников вышла из семей с высоким уровнем интереса либо к политике, либо к религии. Так, например, пять сотрудников отдела пропаганды, из 36, чьи биографии вошли в рассматриваемый биографический массив (и лишь в двух случаях — сотрудники других отделов), заявили о своём родстве с видными политическими деятелями дореволюционного времени. В их числе оказались трое депутатов Государственной думы от разных левых партий[44]. Кроме того, упоминавшийся выше Алексей Козловский был внучатым племянникoм двух членов Государственного совета Российской империи, а Юрий Сапожников — внукoм видного народовольца, ставшего затем заметным эсером на Юге России[45].
Что касается интереса к религиозности, то в этом отношении сотрудники отдела пропаганды были не уникальны, в других отделах также были люди с детским религиозным опытом или воспитанныe в религиозных семьях, однако в процентном отношении сотрудники отдела пропаганды составляют около 80 % от числа людей, заявивших об этом.
Другой вопрос, что будущие работники отдела примерно к 12 годам разрывали все связи с прошлым — как религиозным, так и «несоветским»‑семейным. Сохраняя высокий уровень интереса к абстрактным идеям, они переключались на новую веру, которая «сияющей дорогой строительства коммунизма» твердо вела их к социальному успеху.
На мой взгляд, можно выделить три наиболее существенных фактора в формировании менталитета работников аппарата ЦК КПСС.
Первым из них было то, что 80 % из них получили полное среднее образование в советской школе. Остальные (за двумя исключениями) окончили техникумы (почти все с красным дипломом). Из числа окончивших среднюю школу не менее 34,7 % (в том числе среди сотрудников идеологических отделов — не менее 55 %) получили на выходе атестат об отличии, золотую или серебряную медаль. Школы, которые они окончили (преимущественно в 1930-х — начале 1950‑х годов) были в основном «хорошими школами», располагавшимися в центре городов. Другим важным обстоятельством являлось активное участие будущих работников ЦК КПСС в общественной деятельности на школьном уровне, в частности тот факт, что высокий процент их них (по далеко не полным данным — 37,9 % в целом по массиву и 49 % для сотрудников идеологических отделов) становился председателями пионерской дружины или комсоргами школ.
Вторым фактором было массовое поступление этих детей в вузы, в том числе их учеба в наиболее крупных и престижных вузах страны — МГУ, МГИМО, ЛГУ. 55,5 % из нашего биографического массива учились в московских вузах, дававших наиболее качественное в стране образование (из числа сотрудников идеологических отделов — 50 %). Почти половина из них (и четверть от массива) учились в МГУ и МГИМО. Среди сотрудников идеологических отделов таких было 38,2 % от общего количества или три четверти учившихся в Москве (21 из 27). В ЛГУ и других ленинградских вузах учились ещё шестеро (4 и 2 соответственно). И хотя успехи их в учебе были не такие яркие, как в школе, но тем не менее образование они получили полное и, что не менее важно, продолжали активно участвовать в политической деятельности — были комсоргами и членами партбюро. Учеба подавляющего большинства из них пришлась на период 2-й половины 1940‑х — 1950-e годa.
